Лучшие мысли и изречения древних в одном томе
Шрифт:
(Диоген Лаэртский, VII, 182)
[Хрисипп] подкреплял себя множеством выписок: так, в одном сочинении он переписал почти целиком «Медею» Еврипида, и недаром какой-то его читатель на вопрос, что у него за книга, ответил: «Медея» Хрисиппа!
(Диоген Лаэртский, VII, 180)
Эзоп
Эзоп (Эсоп) (VI в. до н. э.), легендарный баснописец, по происхождению фригиец. Ему приписываются
Когда ты при царском дворе, то все, что ты слышишь, пусть в тебе и умрет, чтобы тебе самому не пришлось безвременно умереть.
«Жизнеописание Эзопа», XXII, 110
С женою будь хорош, чтобы не захотелось ей испытать и другого мужчину.
«Жизнеописание Эзопа», XXII, 110
Если кому-нибудь везет, не завидуй ему, а порадуйся с ним вместе, и его удача будет твоей.
«Жизнеописание Эзопа», XXII, 110
Лучше научиться поздно, чем никогда.
«Жизнеописание Эзопа», XXII, 110
В супружеской жизни жена – твой противник, который всегда при оружии и все время измышляет, как бы тебя подчинить.
«Жизнеописание Эзопа», XXII, 110
Живи тем, что у тебя есть, а сегодняшний излишек сохраняй на завтра: лучше добро оставить врагам, чем самому побираться по друзьям.
«Жизнеописание Эзопа», XXII, 110
Плохо придется людям, когда каждый потребует своего.
«Изречения Эзопа», 10
Эпиктет
Эпиктет (ок. 50 – ок. 140), философ-стоик, грек по происхождению. Родился рабом в Гиерополе (Фригия). Жил в Риме, затем в Никополе (Греция), где основал собственную философскую школу.
Сам он ничего не писал; его лекции («беседы») записаны его учеником Флавием Аррианом. Эпиктета также часто цитировали Сенека и Марк Аврелий.
Свободный это тот, у кого все происходит в соответствии с его свободой воли и кому никто не может помешать. Что же, сумасбродство ли свобода? Ни в коем случае! Ведь безумие и свобода несовместимы.
«Беседы», I, 12, 9–11
Помни, что дверь открыта. Не будь труслив, но как дети, когда им не нравится игра, говорят: «Я больше не играю», так и ты, когда тебе что-то представляется таким же, скажи: «Я больше не играю» и удались, а если остаешься, то не сетуй.
«Беседы», I, 24, 20
Таких, которые толкуют о стоических рассуждениях, вы можете показать тьму. Да разве в эпикурейских они разбираются не с такой же обстоятельностью? ‹…› Покажите же мне кого-нибудь, кто болеет, и все же счастлив, кто в опасности, и все же счастлив, кто умирает, и все же счастлив. Покажите. Я жажду, клянусь богами, увидеть какого-нибудь стоика. ‹…› Сделайте мне такую милость, не откажите старому человеку увидеть зрелище, которого я до сих пор не видел.
«Беседы», II, 19, 22–26
Если кто-то – один, это не значит, что тем самым он и одинок, так же как если кто-то – в толпе, это не значит, что он не одинок.
«Беседы», III, 13, 1
Как хорошие участники трагедийного хора не могут петь одни, но могут вместе с многими, так некоторые не могут гулять одни. Человек, если ты кто-то, и один гуляй, и с самим собой беседуй, и не прячься в хоре. Пусть насмеются над тобой когда-нибудь, пусть оглядят тебя, пусть встряхнут тебя, для того чтобы ты узнал, кто ты.
«Беседы», III, 14, 1
Помни, что ты актер в драме, которую ставит ее режиссер. Если он пожелает сделать ее короткой – ты актер короткой драмы, а если пожелает сделать ее долгой, то долгой. Если он хочет, чтобы ты сыграл роль нищего, сыграй ее хорошо, равно как роль хромого, начальника, плебея.
«Энхиридион» («Руководство»), 16
Ты будешь непобедим, если не станешь участвовать в состязаниях, победить в которых не можешь.
«Энхиридион», 11, 1
Человек – это душонка, обремененная трупом.
(Марк Аврелий. «Размышления», IV, 41)
Нет насилия, которое могло бы лишить нас свободы выбора.
(Марк Аврелий. «Размышления», XI, 36)
«Лаская своего ребенка, – говорил Эпиктет, – следует сказать самому себе: быть может, завтра он умрет». – «Но ведь это – накликание беды». – «Ничего подобного, – отвечал он, – это обозначение одного из действий природы. Иначе и слова: «Колосья пожинаются» – также являлись бы накликанием беды».
(Марк Аврелий. «Размышления», XI, 34)
Пьяному все равно не убедить трезвого, как трезвому не уговорить пьяного.
«Афоризмы»
Удивительна наша природа и жизнелюбива ‹…›. Нет ничего противнее, гаже нашего тела, и все же мы любим его и хвалим; если нужно было бы походить только пять дней на наших ближних, мы не согласились бы на это. Представь себе, как приятно вставать рано поутру и чистить другому зубы или, когда справит свои естественные надобности, мыть ему седалище. Надо только удивляться, как это мы любим то, что ежедневно требует столько ухода, сопряженного с неприятностями.