Лучшие отели мира
Шрифт:
Кроликов здесь любят лишь туристы, которые вспоминают начальные такты «Алисы в стране чудес» – о том, как бежал белый кролик, как он посмотрел на свои карманные часы, что у него на лапах были белые перчатки, как он провалился в нору. Местные жители кроликов ненавидят: они перепахивают все сады, разоряют огороды, роют норы в розариях – словом, нет для них ничего святого. Утром на зеленых газонах отельного парка действительно можно обнаружить ряды землистых куч – это лазы в кроличьи норы. И будьте внимательны – можно провалиться.
Небольшое здание гэмпширского Four Seasons – это перестроенный особняк в георгианском стиле с многочисленными современными пристройками. Здесь 133 разных номера (включая 22 сьюта), SPA со SPA-кафе и большим бассейном, накрытым прозрачной крышей (специалисты SPA работают с собственной косметикой на основе местных трав, например лаванды и розмарина), дзен-студия, два ресторана, довольно большая библиотека, сигарные и чайные комнаты.
Традиционный английский интерьер (обычно пространство до упора забито вещами) в этом отеле кажется прозрачным, почти акварельным, почти дизайнерским. За стилистическую основу взят не английский ученый кабинет и не светская гостиная, а что-то среднее между столовой и спальней – тишина и правильная сытость в этом Four Seasons ценятся превыше всего. Вообще Гэмпшир – одно из самых приятных и, если можно так выразиться, радостных и жизнелюбивых графств Британии (это вам не мрачные ландшафты Девона).
Трудно сказать, когда был заложен первый кирпич здания, при каком Георге: том, что за номером III или IV.
Старожилы говорят, что поместье заложили при Георге III. Царствование этого короля не было счастливым для Британии. Георг III был сумасшедшим, поэтому власть вскоре передоверили его нелюбимому сыну – Георгу IV, который был назначен регентом при живом, но совершенно ненормальном папе.
Георг IV тоже отличился: он был кутилой, выпивохой и бабником. Больше всех государственных дел Георга IV волновали его костюм и прическа. А самым черным днем в своей жизни он считал тот день, когда знаменитый денди Джордж Браммель указал ему на неправильное сочетание платка и рубашки. Он буквально наводнил Англию всякими постройками, и, скорее всего, здание нынешнего Four Seasons является плодом его тщеславной и беспорядочной эпохи.
Сокровища этого сельского отеля (загородный дом из мелкого красного кирпича с треснувшими псевдоантичными статуями, окруженный парком) нужно искать не в здании, а в пейзаже. Английский пейзаж обманчив, его никогда нельзя увидеть целиком, он – уравнение со многими неизвестными. Поэтому на его фоне так и тянет совершить убийство и потом написать детектив.
Вот, например, холмы парка Four Seasons, общая площадь которого – 500 акров (за день пешком не обойти). Невозможно увидеть несколько холмов разом, как нельзя прочитать «за один взгляд» всю книгу. Английские холмы, как страницы книги, нужно «переворачивать» один за другим. Сначала видишь один, а за ним оказывается перспектива – старое озеро с острой осокой, черно-белыми лебедями и каменным мостом, за озером – холм, за ним – конюшни, за конюшнями – холм, потом лес и опять холм. Наблюдать за холмами и считать их – народный английский спорт, он же гольф. А вот крикет (в него, как и в теннис, тоже играют в Four Seasons, равно как и дают уроки игры) – это для богатых, никак не для крестьян.
Различные рассуждения и заключения важны для английского пейзажа, ведь наблюдение за ним есть упражнение для ума. Упражнять ум, наблюдая передвижения, изменения, колебания пейзажа – один из лучших способов отдыха в сельской Англии.
Скажем, можно было, не покидая отеля, догадаться, что за тем холмом – конюшни, а за ними – гольф-поля. Ведь еще утром, сидя в лобби за чашкой чая, через окно мы видели всадников и людей с сумками для гольфа. Догадка нуждается в проверке – это могли быть не обитатели отеля. Однако, как мы знаем, парк по периметру окружен забором, а ворота – на замке, и чужие вряд ли могли пройти. С другой стороны, всадники могли быть не постояльцами, а работниками конюшни. Но, если есть всадники, следовательно, есть и конюшни. Однако эти конюшни, если они и есть (что уже вроде бы несомненно), могут располагаться не в самом парке, а за его пределами.
Итак, мы возвращаемся к тому, что Four Seasons окружен забором, и с «чужих» конюшен к нам никто не может проехать. Надо спросить об этом дворецкого. Джон Батлер говорит, что лошади наши – это Черная Милка и Григ. А всадники – пара из 55-го номера, они катаются с самого утра и будут еще до обеда, а после чая заказали велосипеды.
Джейн Остин, романистке, вряд ли понравился бы этот Four Seasons. Потому что у нее поблизости, в деревне Чьютон, был свой дом – сейчас здесь находится мемориальный музей, ехать до него 20 минут (столько же и до галереи прерафаэлита Джорджа Уотса, открытой еще при его жизни, в 1904 году). Местоположение Four Seasons располагает не только к отдыху, но и к экскурсиям. Не имеет смысла ездить из Лондона в Стоунхендж (целый день простоите в пробках), а вот из гэмпширского Four Seasons – имеет (всего 55 минут). Кому придет в голову тащиться из Лондона, чтобы понаблюдать за перелетом и гнездованием птиц? А вот из Four Seasons до излюбленного птицами места (это старый парк с фермой и центром цветоводства) – 20 минут.
Поблизости есть и шопинг – в антикварной галерее The Cedar Antiques Centre (английская дубовая мебель, исламское искусство, разумеется, а также аксессуары для старых автомобилей). Из особо интересных музеев отметим National Motor Museum (старые гоночные тачки плюс экспозиции, посвященные Джеймсу Бонду и автомобилям знаменитостей) и Royal Marines Museum. Почти аутентичных Шекспира и Шоу дают сразу в двух Королевских театрах – в Винчестере и в Виндзоре.
Главные светские события июля – Festival of Speed в великом Гудвуде (патрон – лорд Чарльз Марч, у которого мы недавно выиграли чемпионат по стрельбе по тарелочкам из ружей Purdey, – это еще одно развлечение в Four Seasons), интернациональное аэрошоу в Фанброу и Королевская регата на побережье. Из главных светских событий сентября – Goodwood Revival (второе гоночное мероприятие лорда Марча, бледнолицего аристократа и владельца Гудвудхаус), а также великолепное шоу лодок в доках Саутгемптона.
Летний тирольский отдых
Как вольно дышится в деревне Кастельротто, что на юге Тироля, а точнее, в Южном Тироле. Только закончился зимне-весенний период, который был славен горными лыжами и прозрачными лужами.
И вот начался летний период, чья потрясающая лень прервется только фантастической ленью августа, когда вы не сможете дозвониться ни до одного дружка-итальянца. Потому как баре отдыхают. Не дожидаясь эдакой напасти dolce far niente, мы отправились в Post Hotel Lamm, что на площади Краузен в Кастельротто, этой славной деревушке в Доломитах.
Мы, русские, сторонники давних традиций. Мы среди отелей выбираем что-нибудь традиционное с традиционным менеджментом. В случае с Post Hotel Lamm все лежит глубоко в истории. Ганс Мюлзер принял отель в управление в 1633 году. За аренду такого сладкого места Ганс-первопроходчик платил целых 12 флоринов и 45 крейцеров в год. Постоялый двор (он же почтовая переправа, отсюда название) славился гостеприимством и красивыми садами.
Судьба отель хранила: в 1670 году парикмахер местный, доктор Йозеф Инглингер, купил хозяйство. Доктор завез сюда овец, которые паслись на прекрасных лужайках, ничуть не боясь местных ведьм. Одного ягненка любили все. Любили так сильно и такой он был милый, что его устроили на герб отельного предприятия. После чего съели.
Легенда гласит, что местные ведьмы прониклись к отелю и его обитателям сносными чувствами, поэтому здесь начали цвести лечебные травы. Так, вслед за овцой заклятие, дарующее здоровье и долголетие, красоту и свободу, распространялось не только на баранье стадо, но также на отель, на его хозяев, на детей хозяев и на внуков кухарки.
Много лет прошло с той поры, когда отель был единственным зданием деревни и там отдыхали почтовые служащие. Еще недавно отелем Lamm (он же Lampl Inn), что стоит на площади Краузен, владела семья Краузен, сейчас – семья Трокер.