Лучшие подруги
Шрифт:
«Йен и Джесс», – написала она в своем блокноте. Прикрывая слова ладонью, Джесс нарисовала вокруг них сердце. Затем все зачеркнула, чтобы не увидел Гари, сидевший рядом с ней. Гари хорошо учился, но ничего не понимал в жизни и мог всем разболтать тайну Джесс. А Джесс, наверное, умерла бы, если бы кто-то, кроме Стеф, узнал о ее чувствах к Йену.
– А теперь домашнее задание, – объявила мисс Невин. – Для следующего урока я приготовила список из тридцати вопросов. Вопросы не слишком сложные, просто я хочу проверить, как вы усвоили материал, который проходили на этой неделе. Ознакомьтесь с вопросами.
По мере того как листы с вопросами ложились на столы, раздавались многочисленные вздохи.
Джесс раскрыла тетрадь, куда записывала домашние задания, и неохотно написала: «Пятница». В июне предстояли экзамены, первые государственные экзамены, и учителя решили основательно загрузить учащихся. Кроме сочинения по истории, было еще задание по английскому языку – «Потерянный рай» (это задание дал мистер Редмонд, который наверняка считал, что пятнадцатилетним подросткам больше нечего делать в выходные, кроме как анализировать каждое слово, написанное Мильтоном), а также предлагалось повторить четыре главы по географии к контрольной, которая должна была состояться в понедельник. Насчет географии постарался мистер Меткаф, и это доказывало его сумасшествие, поскольку то были четыре самые большие главы в учебнике. Да еще огромное домашнее задание по математике, не говоря уже о французском и истории искусств.
Джесси написала: «Естественные науки – 30 вопросов ко вторнику» – и вздохнула, посмотрев на Стеф. Но в этот момент прозвучал звонок.
– Мы что, юные Эйнштейны, что ли? – проворчала Стеф, когда подружки начали укладывать учебники в сумки. – Зачем нам вообще эти естественные науки? – Этот вопрос Стеф задавала по крайней мере раз в неделю. – Я бы с большим удовольствием изучала домоводство и моделирование одежды.
– Ты должна знать все про восемь миллионов витаминов и минералов, которые помогают поддерживать здоровье, вот почему и надо изучать…
– …естественные науки, – закончила за подружку Стеф. – Кстати, о домоводстве. Шить я все равно не люблю. Я тут как-то попыталась перешить свои джинсы, и оказалось, что блестки надо было приклеивать, а не пришивать.
Джесс понимающе кивнула.
– Какие планы на вечер? – поинтересовалась Стеф.
– Наверное, буду смотреть телик, – обреченно ответила Джесс. Она, наверное, была единственной девочкой в классе, которую ожидал скучный вечер пятницы. Нет, даже не в классе, а на всей планете.
– Я бы тоже лучше посмотрела телик. Но родители устраивают торжество, и все родственники будут говорить мне, как я выросла и что они помнят меня ребенком и меняли мне пеленки. Представляешь, как это утомительно?
Джесс невольно рассмеялась. У Стеф было невероятное количество родственников, и она всегда с юмором рассказывала о них. Сегодня у ее бабушки был день рождения, и весь клан Андерсонов собирался отмечать его в ресторане «Голодный охотник». Мать Стеф хотела, чтобы дочь надела скромную голубую блузку и длинную юбку, это понравилось бы бабушке. Но сама Стеф предпочла бы броскую шифоновую блузку, через которую просвечивал бы бюстгальтер, и плотно облегающие бедра джинсы. На вечеринке будет пасынок ее дяди, которым Стеф восхищалась, поэтому ей хотелось выглядеть эффектно.
– По крайней мере ты не будешь сидеть дома, – вздохнула Джесс.
– Да, конечно, извини, – смутилась Стеф. – Но завтра мы вместе можем пойти на вечеринку к Мишель. Ты сегодня вечером подумаешь, что надеть. Если хочешь, я могу одолжить тебе свой любимый лифчик.
Джесс тронула подобная щедрость подруги.
– Ну ладно, мне пора, – стала прощаться Стеф. – Мне еще надо сделать прическу.
Они распрощались. Выйдя за ворота школы, Стеф повернула налево, а Джесс направо.
Она шла к остановке автобуса, следующего на вокзал. Раньше Джесс и Стеф шли домой вместе, но это было давно, когда Джесс жила на Гартленд-авеню, то есть еще до того, как мама стала знаменитой, и до переезда в Данмор. И что она нашла в этом Данморе? У Джесс не было знакомых в этом городе, и она была вынуждена добираться из Корка в Данмор на поезде. В Данморе, на Бриарлейн, она никогда не встречала ни одного подростка. Да, там полно было маленьких ребятишек, которые ходили в элитную школу в центре города, а по выходным целыми днями катались на роликовых коньках и велосипедах. Но там не было ни одного ровесника Джесс. А ведь теперь она даже не могла задержаться после занятий в школе и поболтать со Стеф, поскольку, если она не успевала на поезд, то следующий шел только через полтора часа. Переезд в этот жуткий Данмор буквально разрушил ее жизнь.
Правда, еще один парень ездил на поезде в Данмор, но он был классом старше и ни разу не изъявил желания заговорить с Джесс. Первые дни она садилась в поезде рядом с ним, все же это было единственное знакомое лицо в новой для нее обстановке, однако он просто не замечал ее присутствия и увлеченно играл в какие-то дурацкие игры. Теперь и Джесс не обращала на него внимания и с гордым видом проходила мимо, давая ему понять, что он ее совершенно не интересует. Но сегодня даже его не оказалось на автобусной остановке.
Сев в автобус, Джесс включила плейер, закутала рот и нос шарфом… и почувствовала себя абсолютно несчастным человеком. Стеф считала, что очень здорово иметь маму, которая работает на телевидении. А на самом деле в этом не было ничего хорошего.
Когда поезд прибыл в Данмор, оказалось, что мама не встречает ее на вокзале, и когда Джесс самостоятельно добралась до дома, там тоже никого не было. «Что ж, привычная картина», – со вздохом подумала Джесс, совсем забыв о том, что только на прошлой неделе повздорила с матерью, требуя, чтобы та не относилась к ней как к маленькому ребенку. Мать постоянно волновало, где находится ее дочь, и Джесс заявила ей, что другим ребятам из их класса родители предоставляют гораздо больше свободы, лишь бы те сообщали по телефону, куда намерены пойти. Но мать действовала буквально как Интерпол, она желала знать практически поминутно, как ее дочь проводит день.
– Джесс, я спокойна, когда встречаю тебя на вокзале, – заявила Эбби тоном «ты все-таки моя дочь», который бесил Джесс. – Я же волнуюсь за тебя. Вокруг так много плохих людей.
Да, это был знакомый аргумент, но у Джесс и самой хватало ума распознать плохих людей.
– Но мне почти шестнадцать, я уже не ребенок, – протестовала Джесс.
Отец принял сторону дочери, за что мама наградила его взглядом, который Джесс называла «лазерным». В последнее время такие взгляды стали у нее частым явлением. И все же Джесс добилась того, что могла теперь ходить с вокзала домой одна. Хотя сегодня она бы с удовольствием подъехала на машине…
Взгляд Джесс упал на ежедневник матери, забытый на столике рядом с холодильником. «Полдень – парикмахерская», – прочла Джесс и подумала: «Счастливая мама, я бы тоже с удовольствием провела день в парикмахерской, а не в школе».
Почему-то нигде не было видно Уилбура – десятилетнего кота с серыми пятнами на боках и огромным пушистым хвостом, который стоял торчком, если Уилбур злился. Его уютное лежбище на кухонном радиаторе было пустым, наверное, он спал в каком-нибудь другом месте, там, где ему не разрешалось спать. Больше всего он любил забираться в кухонный шкаф и устраивался там среди полотенец.