Лучшие приключения для мальчиков (сборник)
Шрифт:
Жмуркин брезгливо взял шлем, понюхал, протер рукавом и надел на голову.
– Едем тогда, – скучно сказал он. – Вдруг там опять что-нибудь случилось?
Но с памятником было все в порядке. Ограда стояла на месте. Генка попинал камни. Камни сидели прочно.
– Слиплись друг с другом. – Генка даже запрыгнул на ограду. – Теперь если вытащат, то только все. А все можно лишь трактором выдернуть. До такого они не докатятся…
Витька подумал, что они могут докатиться до чего угодно. Даже до трактора. Время сейчас такое.
– В самом деле неплохо получилось, – Жмуркин похлопал по ограде. – Камни такие белые, а если еще на солнце как следует выгорят – вообще красотища получится. Как будто не мы делали…
– Мы не мы, – Генка зевнул и натянул перчатки, – нам еще целую кучу камней привезти и вмонтировать. Так что давайте пахать, время-то идет.
И ребята покатили на карьер.
В этот раз камни таскать было гораздо легче. Спина и руки ныли, но не так сильно, как раньше. Сами камни Жмуркин и Витька заготовили еще вчера, теперь Генка и Жмуркин грузили их в коляску, отвозили к памятнику и складывали в пирамиду наподобие пушечных ядер. Витька же в это время откапывал канавку, выкладывал ее дно гравием, размешивал цемент с песком и таскал воду. К моменту, когда с карьера привезли последний камень, памятник был окружен канавой с трех сторон – с боков и с кормы танка, с небольшими промежутками для прохода. Со стороны орудия и плиты с надписью «Героям, стоявшим насмерть» Витька канаву не стал копать – ставить ограду здесь Генка не планировал.
Генка проинспектировал канаву, проинспектировал цементную смесь и остался доволен.
– Ограда в любом доме самое главное, – сказал Генка. – Мой дом – моя крепость. Давайте заливать цемент.
Ребята налили в цемент воды, тщательно его перемешали, вылили раствор в канаву, вставили камни.
– Готово, – произнес Генка.
– Готово… – Витька смотрел на исцарапанные и избитые ссадинами руки.
– Не памятник, а сад камней. – Жмуркин вытер руки об опилки на земле. – Лучше, чем все эти решетки, – не украдут и не заржавеет. А голубые ели где брать будем? Я знаю одно прекрасное место на кладбище, там директора автобазы похоронили. А вокруг елок понасадили голубых до фига. На могилу сто лет никто не ходит, забыли уже все. Так что можно взять и выкопать.
– А ты откуда знаешь? – спросил Витька. – Ты чего на кладбище делаешь?
– Да так…
– Ты что, Жмуркин, и есть тот самый кладбищенский маньяк?
– Дурак ты, – Жмуркин отвернулся. – Я фамилии для сценария ищу. Говорят, это очень хорошая примета – искать фамилии для книг на кладбище. Это значит, что книжка получится.
– Могилы раскапывать не будем. – Генка чесал за ухом. – С елочками можно тоже придумать…
– Искусственные воткнуть, – предложил Жмуркин. – У нас в кинотеатре от Нового года остались.
– Выдерут, – заверил Витька. – Сейчас все выдирают, даже искусственные елки. Время такое.
– Есть выход лучше, – Генка запрыгнул на мотоцикл. – Садитесь, поедем.
Жмуркин хотел было поспорить для порядка, но потом плюнул и устроился в коляске. Витька уселся на сиденье за Генкой, ухватился покрепче. Генка выкрикнул что-то грозно-индейское, и мотоцикл покатил в сторону леса.
Выбравшись за город и съехав с шоссе, Генка долго блуждал по лесным и проселочным дорогам, поворачивал на совсем уж заросшие тропинки, иногда срезая углы прямо по лесу, благо проходимость у мотоцикла была высокой.
Потом дорога пошла в гору, мотоцикл стал буксовать в песке, и Генка заглушил двигатель.
Место было красивое. Синий мох, холм, сосны. Темно-зеленые можжевеловые кусты.
– Что это за холм? – Жмуркин попрыгал. – Земля какая-то странная… Каменистая. Дыры какие-то…
– А вы что, не знаете?
– Не… А может, знаем, да забыли…
– Тут был полигон. В лесу стоял снарядовый завод. После войны там разоружали списанные снаряды и подрывали их в лесу. Здесь. А ямы – это землянки, в них от осколков укрывались. Вот смотрите.
Генка свинтил археологическую лопатку и воткнул в землю. Лезвие вошло в песок со стальным скрежетом. Генка поддел грунт лопатой, выгреб. Среди песка обнаружились многочисленные железные обрывки.
– Осколки. – Генка поднял на ладонь неровную железную спиральку. – Тут вся земля пропитана железом. Поэтому тут и растет можжевельник.
– На фиг нам можжевельник? – Жмуркин взял осколок, потер между ладонями. – Мы что, квас из него варить, что ли, будем?
– Долдон ты, Жмуркин, – сказал Витька. – Генка правильно придумал. Можжевельник никому не нужен! Он кривой, некрасивый, на Новый год его никто вырубать не будет!
– Точно, – Генка двинулся к ближайшему кусту.
– А если его каждый год подстригать, то вообще роскошно будет, – согласился Жмуркин и тоже взял лопату.
– Как выкапывать? – спросил Генка.
– Просто, – Витька примерялся к невысокому кустику. – Корни крупные не обрубать, ствол не корябать.
Ребята выкопали семнадцать кустов, обернули каждый влажной дерюгой, погрузили в багажник.
– Я что, поеду на этих елках? – Жмуркин устраивался в коляске.
– Можешь пешком идти, – Витька тоже выкопал осколок и изучал его. – Тут недалеко, километров пятнадцать.
– Летом грибов полно, – Генка понюхал воздух. – Можно целый чемодан набрать…
– Вот наступит лето – и наберем, – буркнул Жмуркин. – Наберем, засушим и продадим, деньги можно делать из воздуха…
Генка завел двигатель и резко рванул с места.
По пути они заехали на лесопилку и набрали обрезков реек в куче лесопильного мусора.
– Даже здесь можно сделать деньги, – снова завелся Жмуркин. – Вон видите те коричневые бревна? С них можно сдирать кору, находить под корой короедов, замораживать и выгодно продавать рыбакам на автобусной остановке…
– Когда закончится весь этот бред? – застонал Витька. – Я не могу этого выносить…
– Терпи, Витька, – усмехнулся Генка. – Только терпение нас защитит.
– Короеды стоят очень дорого…
Генка газанул. Жмуркина тряхануло, он щелкнул зубами и молчал до самого памятника.
Высадить можжевельник в грунт было тоже несложно. Витька копал ямки, Генка опускал в них кустики, Жмуркин поливал. Затем ребята окружили каждый кустик пирамидками из обрезков реек – чтобы случайно не сломали. С внутренней стороны каменной ограды выстроился невысокий ряд ровных кустиков. Памятник приобрел нарядный праздничный вид, Жмуркин даже сфотографировал его.