Лучшие враги

Ефиминюк Марина Владимировна

— Может, ты слышала: когда дед вернется?

— Пресветлый чародей должен быть к ужину, — подсказала она.

— А остальные?

— Так ведь все в замке, — удивленно заморгала служанка рыжеватыми ресницами. — Они никуда не уезжали.

Отправив горничную в кухню, я прикрыла дверь и наконец проверила выделенные мне покои. Комнаты убрали. Украшенный золотыми кисточками балдахин над кроватью и занавески хорошенько перетрясли. В углах не обнаружилось паутины, а в камине — золы. В банной комнате стояла медная ванна и стыдливо спрятанный

за деревянной ширмой ватерклозет. Да и виды из окон оказались живописными: на семейное кладбище из спальни и учебную башню из гостиной. И это лучше, чем на стену соседнего здания, как было в Деймране, или на птичий двор, как в моей прежней комнате.

Один из дорожных сундуков все-таки пытались вскрыть и закономерно нарвались на проклятие. Надеюсь, чернильной узор любимые родственники сумели оценить. Я очень старалась подойти к метке с фантазией: заклятие окрашивало кожу под божью коровку и почти не вытравливалось магией, исключительно едким щелоком и временем. В общем, кто-то по замку ходил пятнистый. Мелочь, но как же приятно!

Одежды у меня было немного. В сундуках в основном лежали книги и разные магические штуки. Я вытащила ящичек с ароматными мыльными пастами, прихватила чистое платье и с наслаждением приняла ванну с розовыми пузырьками, сладко пахнущими пионовым благовонием. Чистая до скрипа, на ходу подсушивая волосы полотенцем, я вернулась в спальню.

— С легким паром, — прозвучал в тишине совершенно незнакомый мужской голос.

В кулаке мгновенно сгустился дымок парализующих чар. Я резко оглянулась. На кровати возлежал смутно знакомый мужик и листал один из черных гримуаров, нахально вытащенный из дорожного сундука.

К счастью, мужик был одет. Притом одет настолько, что даже обут, и на кровать вскарабкался в сапогах.

— Привет, кузина, — перевел изучающий взгляд с раскрытой страницы на меня.

И ещё он был Вайроном. Проклятие!

В смысле, пришлось спрятать за спину руку и аккуратно потушить проклятие, зажатое в кулаке. Магия закономерно тушиться не хотела, кусала пальцы, щипала кожу и желала парализовать придурка, посмевшего плюхнуться в кровать. В обуви! Да даже в общежитии сокурсники предпочитали разуваться в коридоре и после входили в мою комнату.

Мы разглядывали друг друга с открытым любопытством и в обоюдном молчании, все-таки девять лет прошло с последней встречи. Он отрастил до плеч волосы, начал бриться и расстегивать три верхние пуговицы на рубашке.

— Давно не виделись. — Кузен захлопнул гримуар и отбросил его на покрывало. — Как добралась?

— Твоими молитвами, — кивнула я.

— Я не молюсь, — произнес он с усмешкой.

— Значит, не твоими. Зачем пришел?

— Хотел поздороваться, — неопределенно кивнул он. — И принес поднос с едой.

Хотя бы что-то полезное сделал! Любопытно: родственники решили каждый по очереди меня приветствовать или просто отправили на разведку самого бесполезного мага в коммуне, кем было не жалко пожертвовать?

— Куда

еду поставил? — уточнила я, аккуратно развешивая полотенце на деревянную вешалку для мужских пиджаков.

— На стол перед камином, — по инерции ответил Вайрон.

— Благодарю, — завязывая на ходу черные волосы в пристойный пучок, я направилась в гостиную, готовая, так сказать, оценить кулинарные умения местного повара.

— Ты куда? — опешил кузен, с дурацким видом приподнимаясь на подушке.

— Обедать, — оглянулась я.

— Что?

— В смысле, что? Что ты принес, — кивнула в сторону открытых двустворчатых дверей в гостиную. — Кстати, за какие грехи тебя заставили прислуживать?

— Меня?! — искренне возмутился Вайрон самой мыслью, будто кто-то мог обязать его носиться по коридорам с подносом и по утрам подливать маменьке Мириам теплое молоко в черный чай.

— То есть ты по велению души вместо горничной принес поднос? Никогда такого не видела! — не слишком умело восхитилась я. — Наверное, слуги тебя обожают, да?

Пока он действительно не надумал ответить на вопрос, не требующий ответа, я спокойно скрылась в гостиной. Накрытая серебряным колпаком еда стояла на кофейном столике перед креслом с высокой спинкой. Оно оказалось жестким и очень неудобным.

Прежде чем обалдевший кузен появился в дверях, по давней привычке я успела проверить угощение на заклятия и искренне поверить, что ни в остывший кофе, ни в тарелку никто не плюнул. Ни то, ни другое времени много не заняло, а повар приготовил все, как я просила, и чуточку больше — положил поверх большой отбивной веточку лавра. Разумеется, не ради красивой подачи. В народе ходило поверье, будто лавр отпугивал злых духов.

Вайрон вывалился из спальни, мотнул головой, поправляя растрепанные лохмы, и ошалело остолбенел, не веря своим глазам:

— Ты правда села есть?

— Хочешь присоединится? — напряглась я, не желая ни с кем делиться добытым куском мяса.

— Кажется, ты что-то недопонимаешь, Энни…

Неожиданно он полностью преобразился: спрятал руки в карманы брюк, поднял подбородок, изобразил нахальную усмешку и начал приближаться к столу. В общем, постарался начисто стереть первое неудачное впечатление. Я резала мясо и с любопытством следила за его выступлением, в смысле, наступлением. Наконец Вайрон уперся ладонями в край кофейного столика, оказавшегося на редкость устойчивым, и склонил голову.

Мой взгляд неизбежно остановился на впалой мужской груди и птичьих ключицах, вылезающих из прорехи между расстегнутыми пуговицами. Некоторым Вайронам было буквально противопоказано демонстрировать прелести, потому как прелестей не имелось! В жизни не подумала бы, что взрослый кузен окажется высок, худ и обликом похож на оглоблю, способную напугать разве что мышей в замковом коридоре, но не темную чародейку. Хотя, конечно, он так пока не думал.

— Зачем ты вернулась, Энни? — тихо спросил он.