Лучший частный детектив
Шрифт:
В углу между стеной и шкафами Ражнёв обнаружил своеобразную галерею: вдоль стены висели портреты в определённой последовательности: Светлана Воронина, Игорь Вазов, Вика Березина, Дина Глаголева, Егор Корсунский. Эта выставка демонстрировала редкую циничность замысла «экспериментаторши». Но в портретах присутствовало что-то ещё…
— Странное впечатление оставляют эти лица, — Вера с удивлением переводила взгляд с одного портрета на другой.
— Так… — эксперт вгляделся в лицо Вики Березиной. — Красавица…
— Может, дело в подсветке? Этот голубоватый оттенок придаёт лицам смертельную бледность.
— Нет, это компьютерная обработка. Это Пригожина с умыслом сделала. Портреты пугают, а, значит, удовлетворяют её больное воображение. — Бориса озарила догадка. — Тем более, обратите внимание: Дина и Егор выглядят на портретах обычно, без искажений…
— Словно разделены на живых и… мёртвых, — эксперт многозначительно поднял указательный палец.
— Вот именно! — Борис присел на край стула, который печально скрипнул, тем самым подтвердив догадку.
— Молодец, Боря. Да-а… Кругом психологические заморочки… Вот только где сама виновница торжества?
— А зачем ей это? Не понимаю… — Вера пока не могла переварить увиденное.
— Возможно, она подпитывается от этих предметов, — Борис тоже недоумевал, — а потому здесь и птицы, и жуткие рисунки, и эти портреты — весь этот кошмар.
…На письменном столе, стоящем возле дивана, обнаружилась тетрадь в синей обложке, в которой ровным аккуратным почерком были исписаны почти все страницы.
— Толик, смотри, кажется, она фиксировала все свои действия. Про галстук пишет и дату ставит: когда изъяла его у Игоря…Вазова, когда и как повязала на шею жертвы.
Ражнёв взял у неё из рук тетрадь, полистал.
— Здесь и про звонки в милицию есть… Тут всё! Надо же… Она, наверное, назвала бы эти записи научным трудом. Проводила наблюдения, подтверждая свои психологические опыты.
— Эта экспериментаторша всех нас за подопытных кроликов держит…
— Писанина эта — самая главная улика в деле, — Ражнёв захлопнул тетрадь.
— Пригожина, хватит ломать комедию! Ваш выход! Актриса, блин, чёрт возьми!!! — нервы у Толика начали сдавать.
Все воззвания растворялись в тишине. Молчание начинало раздражать. Хозяйка этих чертогов должна была быть дома. Но не превратилась же она в чучело птицы!
Геннадий Генрихович тем временем заинтересовался масками, развешенными в углу возле шкафов. Маски тоже были жуткими, как и всё в этой квартире. Он подошёл ближе, дотронулся до одной из них, коснулся чёрных провалов глазниц… И вдруг дверки шкафа растворились. В глубине обнаружился потаённый проём, в нём было темно, но угадывались смутные очертания небольшого помещения.
Мокроусов медленно направился в эту «чёрную дыру». Тишина нарушалась еле уловимыми звуками, шорохами… И вдруг из этого немыслимого пространства раздался крик. Все бросились на помощь, а она, безусловно, требовалась. Словно фурия, нападавшая схватила жертву за волосы, но удержать мужчину ей было не просто, на подмогу Мокроусову подоспел Ражнёв. Они стремительно скрутили Пригожиной руки и надели наручники.
— Что, поймали, да?! Нашли, вычислили!!! — женщина кричала, брызжа слюной, изменившись до неузнаваемости.
Волосы её были растрёпаны, она озиралась по сторонам, до хрипоты выкрикивала всю скопившуюся ненависть.
— Я вас всех ненавижу! Вы мелкие земляные черви! У вас нет ничего, ничего! Кроме никчемной жизни. Вы боитесь, всего боитесь… Бойтесь, правильно делаете! Ха-ха-ха!!! Что вы возомнили о себе? Вы способны изменить этот мир?! Сделать его чище, лучше?! Чёрта с два!!! Это я могу что-то изменить, это мне подвластны ваши чахлые душонки!!! Мне!!!
— Заткни этот фонтан! — Ражнёв протянул Мокроусову скотч.
Вера во все глаза смотрела на Наталью Николаевну, не узнавая её. К чувству отвращения, внезапно возникшее к этой женщине, примешивалось и чувство жалости… И это ставило её в тупик.
«Откуда это странное ощущение? Она убийца, мерзким способом безжалостно отправляющая на тот свет детей… Почему жалость? Что за бред?» — Вера негодовала сама на себя, не понимая, что за бес кувыркается в её душе…
— Ну давайте, свяжите, попробуйте, ударьте меня!!! — кричала Пригожина. — Вы не станете сильнее меня!! Я лишь могу управлять вашими мышиными мозгами. Только я могу сделать с вами ВСЁ!!!
Мокроусов пытался залепить рот Пригожиной, но она извивалась, продолжая кричать страшным голосом…
— Наконец-то! — эксперт-криминалист произнёс с облегчением, когда дело было сделано, и в комнате воцарилась тишина. Он начал снимать отпечатки пальцев, но через несколько мгновений вдруг схватился за голову. — Голова нестерпимо болит, — присел на край дивана.
Ражнёв и Валуева переглянулись.
Пригожина сидела в углу и сверлила взглядом незваных гостей.
…Вдруг средний шкаф резко крутанулся на сто восемьдесят градусов, и Вера, глядя на представшую взору картину, обомлела…
…Пристёгнутый за руки и за ноги, словно распятый на гладкой круглой поверхности, Егор висел вниз головой. Все кинулись к нему, попытались снять. Хитроумное устройство не поддавалось. Какие-то крючки, гвозди, рычаги, металлические рукоятки не позволяли отвязать цепь, которой был прикован юноша.
Вера бросила взгляд на злоумышленницу, а та с отсутствующим видом смотрела в сторону, наклонив голову. Этот вид её возмущал, вызывал негодование… и одновременно жалость… «Фу, чёрт!» — мысленно обозлилась на себя Вера.