Лучший день в жизни
Шрифт:
– Да нет, пожалуй, не надо, – поспешила отказаться Коко. – Мне мама тоже объяснила. Правда, в то время я была постарше.
Ей тогда только исполнилось четырнадцать, к тому времени всю нехитрую механику она узнала от Джейн.
– Просто ужас, правда? – доверительно продолжала Хлоя. Они проехали через поселок Стинсон-Бич и приближались к Болинасу. – Когда я вырасту, я никому не разрешу засовывать в меня пенис. Фу, гадость! – возмущенно добавила она, но вдруг вытаращила глаза и посмотрела на Коко. – А мой папа так делает с тобой? – спросила она напрямик, так что Лесли поперхнулся и переглянулся с Коко, с трудом подыскивающей слова.
–
– Так вот почему у вас нет детей! – понимающе воскликнула Хлоя. – Если захотите ребенка, когда-нибудь все равно придется. Так делали мои мама с папой. – Судя по тону, малышка считала, что ее родители когда-то сглупили или попались в ловушку, но давным-давно покончили с глупостями. Она явно не понимала всего смысла слов, которые произносила, и связанных с ними действий, хотя суть улавливала верно.
– А я очень рада, что у них появилась ты, – жизнерадостно произнесла Коко, чтобы перевести разговор. Лесли свернул к Болинасу, по узкой ухабистой дороге они подъехали к дому. – Вот мы и приехали, – Объявила Коко, спеша покинуть машину, пока Хлоя не затеяла новый разговор на щекотливую тему. К подобным беседам Коко была еще не готова.
Втроем они вышли из машины, Коко отперла дверь, а Хлоя неторопливо пританцовывала на месте. Собаки, которым пришлось всю поездку тесниться за сиденьями «универсала» Джейн, умчались на пляж.
– Ой, как здесь красиво! – захлопала в ладоши Хлоя, сунув своего медвежонка под мышку. Она присела на диван и осмотрелась. – Прямо как в домике Златовласки или Белоснежки!
Коко рассмеялась. Вот так переход – от секса к Белоснежке за каких-нибудь пять минут! Коко вышла на террасу, где ее уже ждал улыбающийся Лесли.
– Вот такая она, моя девочка, – шепотом подытожил он. – Я же говорил, она совсем как большая. Мать обращается с ней как с равной. И в то же время Хлоя еще ребенок. Хорошо, что ты это понимаешь. Обещаю тебе, больше никаких гадостей, про которые говорила Хлоя, пока мы не захотим ребенка!
На звонкий смех Коко из комнаты прибежала Хлоя.
– Можно мне поиграть на пляже?
– Конечно, для этого мы сюда и приехали. Хочешь построить замок из песка или просто побегать? – спросила Коко.
– Замок, замок! – Хлоя снова захлопала в ладоши. Коко тут же вынула из шкафа несколько кастрюлек, мисок и маленькое ведерко, чтобы носить воду. Через несколько минут все трое босиком уже спешили на берег.
Коко носила воду, башни возводил Лесли. Хлоя украшала замок камушками, ракушками, вынесенными на берег обломками дерева и окатанными стеклышками, проявляя бурную фантазию и несомненные творческие способности. Замок получился впечатляющий, и все трое остались довольны. Близился вечер, когда они вернулись домой.
В морозильнике их ждали две замороженные пиццы и латук, которого хватало для салата на всех. Перед ужином Коко с Хлоей жарили на плите мягкий зефир-маршмеллоу, а после ужина Коко пообещала приготовить на десерт «Ещёки» [3] . Они поужинали за старым, заслуженным кухонным столом, потом перебрались на террасу и долго жевали «Ещёки» в сумерках.
После ужина Лесли принялся рассказывать, какой потешной была Хлоя в раннем детстве. Все эти истории девочка знала наизусть, но слушала снова и снова. Ее уложили в спальне
3
«Ещёки» – известное американское походное лакомство: два несоленых хлебца с шоколадом и зефиром-маршмеллоу между ними, поджаренных на костре. Английское название происходит от слов «some more» или «s'more» – «еще».
– Спасибо, сегодня мне было очень весело, – зевая, сказала Хлоя.
– Мне тоже. – Коко улыбнулась. Через минуту малышка уже крепко спала.
– Хлоя – самый милый и забавный ребенок в мире, – шепнула Коко, усаживаясь рядом с Лесли на диван.
– Знаю, – с гордостью кивнул он, – я даже выразить не могу, как люблю ее. К счастью для меня, Моника оказалась чудесной матерью, правда, временами чересчур современной, с моей точки зрения. Напрасно она увлекается половым воспитанием. Но, по-моему, Хлоя воспитана прекрасно, увы, не мной. Я избаловал бы ее, даже разрешал бы ради игры пропускать занятия. – Он счастливо улыбался.
Коко придвинулась ближе.
– Ты замечательный отец.
Он и вправду был терпелив, добр, любил дочь, окружал заботой не только ее, но и Коко.
– А шикарный замок из песка мы построили, верно? – продолжал он. – Тебе следовало бы стать архитектором.
– Уж лучше пляжной лентяйкой, – усмехнулась она.
– У тебя получается , все, за что ты берешься. – Лесли поцеловал ее, просунул ладонь под свитер и коснулся груди.
– Надеюсь, ты не собираешься заниматься со мной теми гадостями, о которых говорила Хлоя? – поддразнила его Коко, и он, не переставая ласкать ее, состроил гримасу предельной серьезности.
– Ни за что! Никаких гадостей, особенно когда Хлоя спит в соседней комнате, но если представится подходящий случай, так и быть, уговорила. Конечно, если ты хочешь ребенка… – Его голос затих, и Коко загадочно улыбнулась:
– Когда-нибудь.
О ребенке она задумывалась уже несколько раз. Мысль о том, что у нее появится малышка, похожая на Хлою, казалась ей естественной.
Вдвоем они провалялись на диване до полуночи, болтая обо всем на свете, затем вышли на террасу полюбоваться ночным пейзажем. На небо высыпали мириады звезд, над ними висела огромная, завораживающе прекрасная луна. Сидя в шезлонгах, Лесли и Коко еще час проговорили о разных пустяках, после чего Лесли наконец нехотя ушел к дочери в спальню, а Коко улеглась в спальном мешке на диване.
Все трое проснулись бодрыми и свежими очень рано. Лесли приготовил завтрак – банановые блинчики в виде ушастых голов Микки-Мауса, любимое блюдо Хлои, а затем ушел к соседу Джеффу. Тот с раннего утра возился с машиной, и у Лесли прямо-таки чесались руки от желания помочь. Поглядывая на него в окно и улыбаясь, Коко с помощью Хлои наводила порядок на кухне, а затем предложила девочке почитать на террасе.
Лесли присоединился к ним через два часа – перепачканный маслом, но довольный, и объявил, что машина Джеффа опять на ходу. Утро, проведенное под капотом соседской колымаги, Лесли считал потраченным не зря.