Лучший друг девушек – Мендельсон
Шрифт:
Жизнь продолжала преподносить сюрпризы. Настя нашла в себе силы скривиться в улыбке, не везет так не везет. И зачем она ляпнула про свидание!
– Может быть, – предположил Влад, – Настя согласится со мной пойти? Важная встреча, как я понимаю, завершилась?
Может быть? Очень даже может быть! Ведь Настя не сказала, идет ли она на свидание или возвращается обратно. Впрочем, какое свидание, правильно он сказал про встречу. Нет, в жизни иногда случаются просветы. И у Вишневской тоже, иначе почему она так легко разрешает чужому истребителю посадку на своем запасном аэродроме?
– Завершилась, – промямлила Настя, – встреча завершилась. Иду обратно.
– Вот и хорошо! – обрадовалась Римма, схватила ее за руку и подтолкнула к Владу. – Ступайте оба!
Настя чувствовала себя захватчицей, на милость которой неожиданно, с бухты-барахты сдался очень сильный противник. Предчувствие ее не обмануло!
Рядом раздался призывный звук клаксона, и из остановившегося автомобиля показалась взъерошенная голова Донжуана Голубцова.
– Мне пора, – спохватилась Римма. – Дорогой, – она обратилась к Владу, – если ты, например, флиртовать, то слишком не увлекайся. Анастасия у нас девушка серьезная и твои домогательства может интерпретировать как покушение на ее личную жизнь.
У Насти вырвался смешок. Знала бы Вишневская, как давно никто не покушался на Настину жизнь! И как ей этого безумно сегодня захотелось. Покушения на личную жизнь, естественно. Сводить счеты с жизнью физической пока не требовалось. Жизнь становилась просто прекрасной!
– Пока, братик, – Римма чмокнула Влада в щеку и побежала к автомобилю, из которого торчало недовольное ее задержкой лицо Голубцова.
– Братик? – автоматически повторила Настя, стараясь вникнуть в смысл слова.
– В некотором роде да, – рассмеялся Влад, беря Настю под руку, – двоюродный.
– А фамилия? – она подозрительно прищурилась. Бывают же подарки судьбы, но не такие же.
– Вишневский, – пожал тот плечами, – ты имеешь что-то против этой фамилии? Знаю, что моя сестрица не сахар. Но в глубине души она очень хороший человечек.
– Очень глубоко, – добавила Настя, глядя на то, как хороший человечек Римма Вишневская усаживается в машину и машет им оттуда рукой. – Влад Вишневский, значит? – и засмеялась.
Фильм оказался нудным и неинтересным. У Влада не оказалось в деле выбора хорошего вкуса, он потащил Настю на американский боевик. Хотя в соседнем зале показывали романтическую комедию, и Настя так хотела оказаться перед экраном, на котором разворачиваются настоящие чувства, а не поголовное убийство всех действующих лиц.
Но, как известно, у мужчин и женщин в этом плане мнения расходятся. И те и другие предпочитают видеть на экранах то, чего им не хватает в нормальной жизни. Мужчинам – смертельных схваток, женщинам – любви. Есть, безусловно, фильмы, соединяющие и то, и другое, но на этот раз Насте не повезло. Если главный герой и любил кого-то, то только себя, а Насте этого было явно недостаточно.
Зато Влад, казалось, был весь во внимании. Он искренне переживал, следя за боевыми действиями, во время одного из них схватил Настю за руку и долго не отпускал. Она раздумывала о том, что недальновидно полностью затемнять зрительный зал во время просмотра. Неужели она зря старалась и теперь ее красота пропадает зря в этом кинотеатре. Влад ее совсем не видит. Сидит рядом, держит ее за руку… Другая на ее месте была бы счастлива. Насте же чего-то не хватало. Может, комплиментов от него?
– Ты сегодня необыкновенная, – прошептал ей Влад, не отрывая взор от экрана, – прелесть!
Настя не поняла, к чему относится эта прелесть: к ней или к главному герою, который вспорол брюхо врага кухонным ножом. Рука к тому же без движения затекла, Настя поворочала захваченной ладонью, и та спокойно выскользнула из руки Влада. Он попытался найти ее вновь, но Настя обхватила ладонями лицо, якобы в порыве переживаний за главного героя, вспарывающего кухонным ножом брюхо своего второго врага. О поцелуях не могло быть никакой речи!
Они сидели не в последнем ряду, а в самом центре зала, где со всех сторон было полно любопытствующих глаз. Среди них могли оказаться соседи и знакомые. Зачем давать им пищу для сплетен? Вот если бы рядом сидел Гурин! Настя, нисколько бы не думая, сама поцеловала бы Влада. Действительно, нисколько не думая. Только так можно общаться с братом Вишневской. С братом! Она до сих пор не может поверить в эту историю, хотя Влад по дороге в кинотеатр рассказал ей о договоренности между ним и сестрой. Он должен был встречать ее на крыльце загса, вызывая ревность бывшего кавалера, такого, надо сказать, стервеца… Почему должен? Потому что проспорил, а спорили они на желание.
Настя обернулась назад и вгляделась в зрительный зал. Никого, отдаленно похожего на Гурина, она не заметила. Конечно же, в такую темень разве что разглядишь! Мало того что света в зале нет, так еще и фильм снят в потемках. Хорошо, что главный герой не афроамериканец. Впрочем, ничего хорошего от фильма Настя уже не ждала. А вот Влад мог бы ее поцеловать, когда в зале загорится свет. Почему бы и нет? Вдруг Гурин действительно сидит в зале. И не один, а с какой-нибудь Вишневской.
Влад ее поцеловал, быстро, мимоходом, словно привык это делать каждый раз, когда они встречаются. Он поцеловал ее на выходе, когда они вместе с толпой покидали кинотеатр. Но в толпе не промелькнули знакомые глаза. Настя даже немного расстроилась. А чего она ожидала? В отношении Гурина у нее нет никаких позитивных мыслей. Она будто отталкивает его от себя, боясь чего-то неизведанного. И он рад этим толчкам, исчезая раз за разом и упиваясь ее боязнью.
– Тебе понравился фильм? – поинтересовался Влад, беря ее под руку по-хозяйски, властно.
– Нет, – честно призналась Настя.
Вот если бы он не взял ее так по-хозяйски… Ох, права Римма, она боится вторжения в свое личное пространство. Но целовать-то себя позволяет! Придется признаться самой себе, что его поцелуи не доставляют такого неземного блаженства, как поцелуи… Гурина. Снова она о нем! Он о ней уже и думать-то забыл. Но разве сердце обманешь? Этот маленький комочек в груди, от которого порой становится так больно… Позитивный настрой! По-зи-тив-ный!
– Не совсем понравился, – постаралась смягчить Настя.
Что ей неймется? Мало того что Римма сама передала из рук в руки этого красавца, так он еще оказался ее братом! Пусть не родным, двоюродным, но братом. Влад оказался братом, а не женихом, что Настю должно было обрадовать. Поначалу и обрадовало. Только потом стало как-то тоскливо.
– Тоскливый фильм, – вздохнула Настя.
– Разве?! – искренне удивился Влад. – А в Америке он взял десяток Оскаров.
Оскары, Оскары, ей бы одного Артема.