Лучший друг моего брата
Шрифт:
– Комарова, – позвала меня преподаватель, – Иди-ка решай линейное уравнение у доски…
Тяжело вздохнув, я поплелась к доске.
* * * * *
– Комарова, что это ты не весёлая сегодня? – Окликнул меня женский голос, когда я шла по коридору.
– Да пошла ты, – я прошла мимо этой выскочки, не желая лезть в драку.
Студенты, проходящие мимо, услышав нашу стычку, уже медленно кучковались, окружая нас.
– Посмотрите-ка, какие мы грозные. Неужели все настолько плохо… – не унимается брюнетка. Арина Царёва, студентка второго курса нашего института, учится на факультете менеджмента. Не знаю почему, но с самого начала мы не сошлись характерами. – Ай, – прервала её поток слов, заехав этой пигалице промеж глаз. Вот не хотела ведь драться…
Царева ошарашено уставилась на меня.
«Что вылупилась, идиотка? Смелости не хватает? Только языком молоть и умеет…» – ухмыляюсь своим мыслям, разворачиваюсь и ухожу, но уже в следующую секунду мне прилетает по голове. Вот же сука…
Не ожидая удара, падаю лицом на пол и на меня тут же сыпется град пинков.
Ну все, ты разозлила меня вконец. Не умеешь драться – не лезь.
Схватив эту пигалицу за штанину, с силой дернула в бок. Девушка падает рядом со мной на пол. Воспользовавшись моментом, залезаю на нее сверху и бью кулаком по идиотской роже. Она брыкается, размахивает кулаками в разные стороны, но не один удар до меня так и не долетает.
Тряпка.
Хватаю ее за запястья, чтобы не мешала своими маневрами, приземляю свой кулак прямо в нос. Кровь брызнула на лакированный пол коридора. Кто-то завизжал из толпы.
Плевать я на них хотела.
Размахнулась для второго удара и снова врезала по носу Царевой. Девушка завыла. Кровь хлынула из ее носа, а также с моих костяшек.
– Что тут происходит? – слышу голос нашего куратора, – Комарова, что ты творишь?! Отпусти ее немедленно! – чуть ли не завизжал голос уже рядом со мной. Я размахнулась снова, целясь по зареванному и испачканному лицу, но так вышло… мой кулак встретил цель раньше: замахиваясь, я не хило вдарила какому-то придурку, что влез сзади.
Поворачиваюсь, чтобы сказать пару ласковых и замираю в шоке. Прикрывая глаз, возле меня стоял Алексей Григорьевич, наш куратор. Чтоб тебя… Вот что я мимо-то Царевой не прошла? Знала ведь как все может закончится.
– Комарова! – взревел он. – Живо в кабинет директора! – держась за ушибленный глаз, куратор схватил меня за шиворот пиджака и поволок за собой. – Живо! – шипит он, наверное, от гнева.
Блядь. Это вам не шуточки: оказаться в кабинете директора. Сейчас я просто так не отделаюсь. Вот дерьмо. А главное ведь я не виновата. Вот нахер он полез к нам?
Зайдя в кабинет, я остановилась, боясь сделать шаг дальше. Вдруг Алексей Григорьевич посчитает, что я нисколько не сожалею? Хотя я не сожалею, я просто не хочу вылететь из института… Павел Иванович, директор института бросил взгляд сначала на куратора и заметив, как глаз Алексея Григорьевича наливается фиолетовым, тут же забегал по кабинету в поисках холодного. Ничего как кроме графина с водой не обнаружил. Зрелище конечно было ещё то… В обнимку с графином, куратор сел за стол.
– Комарова… – чуть ли не рыча, Павел Иванович устремил на меня убивающий взгляд.
– Хочу сказать, что не я это начала. Он сам…
– Да плевать я хотел! – нисколько не заботясь об этике и прочей фигне, проорал он. – Комарова, – уже более спокойно продолжил директор. – Ты хоть в курсе сколько жалоб на тебя поступило за этот год?
– Ммм… Ну может пару десятков? – прищурилась я.
– А ты все шутишь… Здесь тебе не колония строгого режима, где тебе собственно и место. Это учебное заведение! Тут не набрасываются с кулаками на каждого встречного! – говорил он на повышенных тонах. – Я уже сыт по горло твоими выходками, – чуть наклонившись ко мне, сказал он.
– Извините, – в кабинет залетел Андрей.
Вот только тебя здесь и не хватало.
– Ой, а что это с вами, Алексей Григорьевич? – начал брат, словно случайно зашел в кабинет.
Не делай вид, что ты не знаешь, что это с ним. Я уверена, сейчас все только и обсуждают этот инцидент.
– Это, Ксения, твоя сестра, – сказал Павел Иванович, а Алексей Григорьевич лишь тяжело вздохнул.
– Вы же ее не отчислите? – уже серьезно начал Андрей. Я повернулась к директору, желая тоже знать ответ на этот вопрос.
– Собственно почему бы мне именно это и не сделать?
Вот это я влипла… Мама меня прибьет.
– Пожалуйста, Павел Иванович, я думаю Ксения не хотела этого и очень извиняется, – не обращая на меня никакого внимания запел брат. – Она сделает все что вы скажете. Будет стараться учиться, поможет в всех мероприятиях и никогда, никогда больше никого не ударит… в здании института.
Задумчивый взгляд директора меня не то, чтобы радовал, но ведь он не отказался от предложения Андрея. А значит, есть шанс мне не вылететь отсюда пробкой. И пусть брат наплел про все эти «Она будет»… Кому какое до них сейчас дело?
– Ксения! Ты обещаешь? – обратился ко мне Павел Иванович.
– Обещаю, – даже не задумавшись, согласилась я.
– Можешь идти, – наконец вынес вердикт директор. – Но… – я в ужасе уставилась на него. – Я помню твоё обещание. Нарушишь – вылетишь из института. Понятно?
– Да, – я вышла из кабинета.
– Спасибо большое, Павел Иванович, она не подведет, – бросил брат, выходя следом. – Ты что творишь, идиотка? – схватив меня за плечо мертвой хваткой, Андрей отволок меня от любопытствующей толпы, которая «случайно» прогуливалась возле кабинета директора.
– Больно, отпусти придурок, – попробовала высвободиться я, но было бесполезно.
– Ты будешь делать все, что тебе скажут, ясно? И ты больше и пальцем никого не тронешь, усекла? – брат навис надо мной.
– Да поняла я, отвали, – оттолкнула я его от себя, – Я домой.
– Ещё пары не закончились.
– У меня закончились, – ухмыльнулась я и направилась к коридору, где мы с Царевой подрались, за рюкзаком, который обнаружила на ближайшем подоконнике.