Лучший друг моего жениха
Шрифт:
– Придется проехаться, - она толкает меня в бок, а я наконец прихожу в себя. Ну что, Дима, сказал «а», как говорится...
– Поехали, - соглашаюсь, она кивает на свое авто.
– Что у тебя в папке?
– задает вопрос, когда мы садимся в машину. Я достаю то, что наваял ночью. Губы Риты трогает улыбка, но она прячет ее, принимая листок из моих рук.
– Мне кажется, чего-то не хватает, - говорю ей, она возвращает мне листок.
– Сейчас исправим.
Мы молча едем под музыку, включенную Ритой, я с удивлением отмечаю, что почти
Приезжаем мы к зоопарку. Выйдя из машины, вздергиваю в удивлении брови.
– Серьезно? На зверей смотреть?
– Не совсем, - хитро щурится девушка, - идем.
Мы покупаем билеты и проходим на территорию. Но идем не в сторону вольеров, а... к огромному батуту, вокруг которого гремит музыка и слышится визг. Я до конца не верю ее замыслу, но когда она подходит к кассиру, все же интересуюсь:
– Ты же это сейчас не всерьез?
Она смотрит на меня так непосредственно и при этом насмешливо, что я начинаю чувствовать себя идиотом. Хотя это я могу пережить, вот то, каким идиотом буду чувствовать себя на батуте — точно нет.
– Рит, это безумие, - говорю тихо, наклоняясь к ее лицу, но глядя при этом на скачущее безобразие.
Она не отвечает, просто протягивает руку, не сводя с меня взгляда. Я вижу в этом жесте что-то вроде «доверься мне». И тяжело вздохнув, сжимаю ее ладонь. Ее взгляд на мгновенье меняется, но тут же она тянет меня ко входу на батут. Мы скидываем обувь и проходим на колышущуюся резину. Я стараюсь удержать равновесие, а также спастись от скачущих детей.
– Расслабься, - Ритино лицо вдруг оказывается близко от моего, - просто отключи свои предрассудки. Вообще все мысли отключи. И почувствуй, как это классно.
Она берет меня за руки и начинает прыгать. Я сжимаю ее ладони, но стою на месте, пытаясь удержаться. А потом думаю:
«Ну и придурок ты, Власов!» - и закрыв глаза, начинаю прыгать. Сначала мне, скорее, неудобно, неловко, но постепенно я расслабляюсь и подстраиваюсь под ритм батута. А потом... мне начинает нравиться.
Это полный дебилизм, но мне реально нравится. Я открываю глаза и смотрю на смеющуюся Риту. Она скачет, размахивая руками, и выглядит такой счастливой... Что я на мгновенье даже ей завидую. Когда я последний раз вот так весело смеялся, без забот, без мыслей?
– Ну же, Власов, - она хватает меня за руки и начинает прыгать по кругу, и я не выдерживаю, смеюсь вместе с ней. Да черт возьми, может же мне просто быть хорошо? Вот так нелепо, по-дурацки хорошо, весело... свободно.
Я отключаюсь, отпустив все, просто отдаюсь моменту. И даже ловлю себя на мысли, что хочу, чтобы он тянулся, как можно дольше.
Потом мы гуляем по территории зоопарка, Рита ест сахарную вату, я просто иду, спрятав руки в карманы.
– Ну что скажешь?
– спрашивает она наконец.
– Понял, о чем я говорила?
Усмехаюсь.
–
– Знаешь, я почему-то вспомнил там, на батуте, как мы в детстве на озеро бегали. Прыгали с тарзанки прямо в воду... Кто дальше пролетит, - я усмехаюсь, качая головой.
– Мы ведь целый день так могли. И не думали, что занимаемся ерундой... как раз наоборот.
– Вот именно, - она останавливается напротив меня, глаза горят, щеки раскраснелись, она сейчас так хороша, что я готов просто стоять и любоваться ей.
– Взрослые не умеют отпускать себя. Всегда серьезны, собраны, даже отдыхая, все равно загнаны в рамки. А дети непосредственны, они живут в моменте, наслаждаясь им. Вот это я и хочу сделать в музее. Понимаешь? Чтобы люди могли хоть ненадолго снова стать детьми.
Она застывает, глядя мне в глаза. Время словно останавливается, мы смотрим друг на друга, и я понимаю, как же я, блядь, попал. Наше настроение неуловимо меняется, и Рита тоже чувствует это, тут же переводя тему.
– Попробуешь?
– она протягивает к моим губам сахарную вату, робко улыбаясь. Усмехнувшись, откусываю, а когда она спрашивает:
– Ну как?
– Отвратительно, - отвечаю честно, - с детства не люблю эту хрень.
Рита заливисто смеется, откидывая голову назад, а потом говорит:
– Какой же ты... смешной, - и все-таки теряется, отстраняясь.
Мы молча идем к выходу, и даже несмотря на возникшую в конце неловкость, я все равно улыбаюсь. Потому что мне хорошо.
Когда уже едем обратно, говорю:
– Слушай, я бы еще немного обсудил твой проект. Он мне нравится, но пока у тебя все на стадии рисунков. Для воплощения в жизнь надо заняться этим более серьезно. Я подумал, может, я зайду к вам с Киром как-нибудь вечерком? Вместе посидим, обсудим. Думаю, друг тоже заинтересуется, когда узнает об этом больше.
Рита на мгновение хмурится, но потом возвращает улыбку.
– Давай лучше в кафе или в офисе после работы. Тем более Кирилл уезжает в командировку...
– Да, конечно, - спешно соглашаюсь, и впрямь лучше нам встречаться в общественных местах, пока нет Кирилла. Не то, что я сомневаюсь в своих силах, но... Лучше так.
Звонок Кравцова настигает меня, когда я сажусь в свою машину возле офиса Риты.
– Ты где весь день пропадаешь?
– интересуется он напряженно.
– Дела кое-какие, - почему-то не говорю я правду.
Не могу представить, как рассказываю другу, что прыгал на батуте с его невестой. Не сейчас. Вот когда он вернется из Сибири, когда заинтересую его проектом Риты...
– Я тут весь день документы собираю для поездки, нужно несколько твоих подписей. Из-за дурацких неточностей столько геморроя...
– Скоро подъеду, - обещаю другу и двигаю в сторону офиса. Время, правда, пиковое, потому попадаю туда только через два часа. Кирилл однако не злится. Ставлю подпись на документах, которые он мне дает, интересуясь: