Лучший из худших-2
Шрифт:
Вторым был рядовой Патрикеев, которого в батальоне все звали Патрей. К нему я претензий не имел, нормальный молодой парень, отслуживший уже полтора года, для нашего батальона — приличный срок.
Меня они узнали не сразу, меньше всего я сейчас походил на солдата.
Сначала сообразил Кострикин.
— Лан?! Ты?
— Типа того, — устало произнёс я.
— Ты как здесь оказался?
— Вас догонял. А вы откуда взялись?
Кострикин открыл рот, но Патря его опередил:
— По радио передали, что на станции пожар. Какой-то охуевш… машинист вьебал… в состав
Увидев у меня винтовку, Патря добавил с одобрением:
— А ты, ничего, заеб… боец. Нашёл пропажу!
— Я же сказал, что найду, — твёрдым голосом сказал я.
— Тогда пойдём назад. От нас здесь всё равно толку мало. Тут месяц тушить надо, — предложил Патря.
Плохой из меня игрок в покер, Арнольд явно заметил враждебность в обращённом на него взгляде. В рукопашной ведь не только техника требуется, ещё и умение просчитывать противника. Он явно понял, что я сложил один плюс один и обо всём догадался. Наши взгляды встретились. На какой-то миг в глазах киллера мелькнула злая насмешка: так, наверное, кошка смотрит на мышку, однако вслух ничего говорить не стал, только кивнул, соглашаясь с Патрей.
— Только за, — вздохнул я.
Убедившись, что с девочкой всё в порядке, а женщине не требуется наша помощь, мы двинулись туда, где остановился наш поезд, выстроившись в цепочку.
Мне сразу не понравилось то, что Кострикин оказался у меня за спиной. Не иначе, как что-то задумал. И то, что с нами был ещё и Патря, его точно не смущало.
Как бы я поступил на месте киллера: завалил меня и Патрикеева, который ничего не подозревает и тем более не ожидает удара исподтишка, потом обстряпал бы всё так, словно это моих рук дело. Ну, а мне, соответственно, была бы уготована смерть. Кострикин прикончит меня в порядке самозащиты.
После моего залёта с винтовкой, да ещё и с учётом того бардака, что творится в окрестностях станции, разбираться толком не будут. Арнольд выйдет сухим из воды, да ещё и отработает свой гонорар. Перспективы для меня, прямо скажем, не радужные.
Что я могу принять в качестве контрмер: для начала, не дать себя завалить, и спасти Патрю как будущего свидетеля. Только при таком раскладе поверят именно мне.
Самый идеальный вариант при этом, чтобы киллер не только раскрылся, но ещё бы остался в живых. Тогда его можно допросить. Само собой, если тупо передам Кострикина в «компетентные органы», хрен кто поделится со мной информацией, так что право «первой ночи» должно принадлежать мне. На детали плевать, главное, выйти на цепочку, пока там не отрубили все хвосты.
Так, винтовку у меня не забрали, да и хрен я бы её отдал после всего, что со мной приключилось за это время. И Кострикин, и Патря не вооружены — собственно, понятно, почему: они сюда не воевать примчались.
Но в случае с Арнольдом я бы не очень рассчитывал на преимущества огнестрела, мне просто не дадут пустить винтовку в ход. Убьют голыми руками и никаких гвоздей!
Моя основная проблема:
Спровоцировать бойца-рукопашника с его стальными нервами? Не смешите мои тапки. Это просто нереально.
Остаётся одно: ждать удар каждый миг, каждую секунду и не проворонить его. Запас маны исчерпан, поставить защитный купол не получится — придётся рассчитывать только на внутренний резерв.
Я превратился в одно сплошное ухо, пытаясь скорее не услышать, а предугадать выпад киллера. Дуновение ветерка, любой шорох заставляли моё сердце биться в бешенном ритме, и лишь шестым чувством я понимал: ещё рано, не дёргайся, чтобы не устроить фальшь-старт.
Киллер не нападал на меня лишь потому, что подыскивал место, где сможет разделаться с нами без случайных свидетелей.
Мы стали спускаться в небольшую ложбинку — она идеально подходила для воплощения его замысла.
Ну, произнёс я про себя, чего ты медлишь? Давай, жги! Никто тебя не увидит, можно легко провернуть задуманное.
Обращённые к киллеру призывы сработали. Он тоже счёл, что здесь ему будет в самый раз.
Восточная мудрость гласит, что если в поединке на смерть первый удар не достиг цели, этот бой ты проиграл.
Я успел увернуться от стремительного змеиного выпада Арнольда, развернулся и сразу контратаковал. Киллер встретил меня блоком.
Патря мгновенно среагировал на шум, но застыл в растерянной позе, не понимая, на чьей стороне ему нужно вмешаться.
— Арни, Лан, какого хрена? — только и успел выкрикнуть он, как Арнольд метнул в него свою «звездочку».
Скрывать свои намерения Кострикину теперь не имело смысла.
Будь на месте Патри боец из другого батальона, исход схватки был бы решён в пользу киллера: Арнольд не промахнулся. Его смертельное оружие со скоростью молнии впилось бы в лоб солдата.
Патрикеев успел среагировать, и «звёздочка» пролетела мимо.
Я был бы и рад, что-то крикнуть ему, но сделать это физически не успел. Не зря Арнольд имел чемпионский титул. Он взвинтил темп схватки до такой скорости, что я только чудом сумел устоять. Казалось, мне приходится сражаться не с человеком, а с шестирукой богиней Кали.
Да что ж за незадача такая — чуть ли не с первого удара я снова лишился винтовки. Приклеивать её к себя что ли!
Меня загнали в глухую оборону, а это означало одно: ошибка неизбежна, я обязательно пропущу удар и тогда всё, мне крышка.
Но тут напомнил о себе Патря. Он тоже включился в схватку. Бойцом Патрикеев оказался хорошим, но всё-таки далеко не чемпионом, как я. Даже на пару мы еле удерживали натиск киллера. Без него — всё, кабздец…
Мелькали руки-ноги. Я уворачивался, ставил блоки, пытался атаковать, но меня быстро ставили на место.
Я с ужасом осознал, что через несколько секунд выдохнуть, не в силах и дальше выдерживать этот темп.
Где же режим «берсеркера», который сейчас был так нужен? Почему не желал активироваться? Неужели, этот дар забрал с собой давно не подававший признаки жизни мой альтер-эго, настоящий Ланской?