Лучший из мужчин
Шрифт:
– Мои сестры. Отец позже и им подарил такие же. Еще очень давно я рассказала об этом Аланне. И Деклану, разумеется. Еще я часто писала об этой раковине в своем дневнике. Последний раз я писала о ней ночью перед своей свадьбой.
– Думаю, надо найти этот дневник, – сказал Гриффин, но у него было предчувствие, что дневника Айви в доме уже нет.
Все ящики письменного стола были выдвинуты, их содержимое валялось тут же на полу. Айви окинула взглядом свои разорванные тетради, сломанные ручки, рассыпавшиеся веером книжные листы и покачала головой:
– Его тут нет.
– Думаю, его украли еще до этого погрома, – сказал Гриффин. – Скорее всего его унес тот человек, который оставил надпись на твоем зеркале. Но я не могу сказать, сделал ли это Деклан или его сообщница. Впрочем, вполне возможно, что они побывали тут вместе.
– Айви!
Гриффин обернулся и увидел вбегающую в спальню Аланну. На ее глазах блестели слезы.
– Какой ужас! – воскликнула она, обнимая Айви. – Я возвращалась сейчас в участок. Мне нужно срочно написать отчет. Еду и вдруг вижу, что у Айви входная дверь открыта. Разумеется, я сразу же остановилась и зашла в дом. Господи, что же здесь творится?!
Гриффин посмотрел на Аланну, обнимающую Айви. Почему он вдруг начал подозревать эту женщину? Она так искренне выражает свое сочувствие. Ничего подозрительного в ее поведении он не заметил. Возможно, ему показалось немного странным то обстоятельство, что в ту первую ночь Аланна как-то слишком неожиданно появилась у дома Айви. Что она тут делала? Инстинкт детектива постоянно напоминал Гриффину об этом эпизоде. Но объяснения Аланны были вполне разумными, и все выглядело правдоподобно, и все же что-то не давало Гриффину покоя.
– Я не хочу здесь оставаться, – сказала Айви. Она взяла раковину и положила ее в свою сумку.
– Айви, – послышался голос из гостиной. На пороге спальни возникла фигура в форме полицейского. Это был коллега Айви, офицер полиции из участка в Эпплвуде. – Айви, нам бы хотелось, чтобы ты ответила на некоторые вопросы. Не беспокойся, это всего лишь стандартная процедура, сама знаешь. А потом мы поможем тебе навести здесь порядок.
Айви послушно кивнула и на негнущихся ногах направилась в гостиную, где ее, как оказалось, уже поджидали несколько полицейских.
Аланна снова окинула взглядом спальню. На ее лице застыло выражение ужаса. Никаких признаков фальши, неестественности или вины.
– Офицер Мур, мне кажется, да я даже уверен в этом… – Гриффин сделал паузу и внимательно посмотрел на Аланну. – У Деклана есть сообщник. Вернее, сообщница. И эта женщина хорошо знает Айви. Нет ли у вас каких-то предположений, кто бы это мог быть? Кто бы мог вот так, скажем, подпасть под влияние Деклана? – Фарго продолжал наблюдать за Аланной. Если сообщница действительно Аланна, то она, возможно, выдаст себя чем-нибудь. А если это не Аланна, то не исключено, что она могла бы подкинуть какую-нибудь версию.
– Айви окружена хорошими людьми, – сказала Аланна. – И эти люди любят ее, они не способны на такую подлость. Может, это та, другая невеста Деклана?
– Возможно, – ответил Гриффин, обезоруженный прямым взглядом Аланны и не оставляющей сомнений твердостью в ее голосе. Либо она умеет лгать так же виртуозно, как и его братец, либо действительно чиста, сделал вывод Фарго. Он был разочарован тем, что его проницательность дала сбой и он ничуть не продвинулся в разрешении этой загадки.
И все же ему хотелось надеяться на лучшее. Ради Айви.
На следующее утро Айви стояла перед массивными дверьми адвокатской конторы на Манхэттене. Она потянула на себя блестящую ручку, открыла дверь и вошла в большой холл. Ее каблуки торопливо застучали по блестящему мраморному полу. Айви хорошо помнила тот день, когда они с Декланом пришли сюда к адвокату ее отца, чтобы получить письмо Уильяма. А сегодня, когда она станет читать письмо отца, рядом с ней будет находиться брат Деклана. Как странно.
Прошлой ночью она опять спала в объятиях Гриффина. Полностью одетая. Гриффин прекрасно понимал ее состояние. Он просто обнимал Айви своими большими руками, гладил ее по голове. И она уснула. А когда проснулась утром, то ее уже ждал завтрак и только что сваренный кофе.
Кажется, она уже начинает привыкать к этому. И ей нравится спать в объятиях Гриффина. Нравится чувствовать себя защищенной. Нравится, что для нее готовят завтрак. Такого в ее жизни никогда не было.
Гриффин понимал Айви. Понимал, какие чувства в ее душе вызывает эта обычная морская раковина, подаренная ей отцом, и почему эта вещь так дорога ей. Он почувствовал и то, что Айви вчера хотела поговорить о своем отце. Она хотела рассказать Гриффину о том, как она любила этого человека, который, похоже, совершенно не нуждался в любви своей дочери. Гриффин стал задавать ей вопросы, и Айви отвечала на них. Это ее утешало. Она рассказывала о летних каникулах, проведенных в Мэне, о том, как они с сестрами плавали на лодках. А потом Гриффин предложил Айви утром посетить адвоката Уильяма и наконец прочитать письмо отца.
Айви раньше думала, что в эту адвокатскую контору она пойдет одна, и визит этот заставлял ее волноваться. В большом сияющем здании конторы она чувствовала себя маленькой и неловкой. От смущения у нее даже дрожали руки. Но отец хотел, чтобы она получила его послание именно тут, у его адвоката. Возможно, Уильям думал, что эта обстановка и ощущение его присутствия где-то рядом заставят ее сделать правильный выбор, то есть тот, который сделал за нее он.
«Как хорошо, что со мной здесь Гриффин», – подумала Айви. Они вошли в лифт и стали подниматься. Гриффин молчал, и Айви была ему за это благодарна. Он всегда чувствовал, что ей было нужно. Он знал, когда лучше помолчать, когда надо оставить ее наедине со своими мыслями, а когда лучше заговорить.
– Он не понимает, что он потерял, – проговорила Айви. Она и сама удивилась, что высказала вслух свою мысль.
Гриффин посмотрел на небольшое табло над дверью лифта, где поочередно высвечивались номера этажей. Потом перевел взгляд на Айви.
– Я думаю, он понимает. Я уверен, он любил тебя, Айви.
Она прикусила губу.
– Я говорила не о себе, Гриффин.
На лице Гриффина мелькнуло удивление. Тогда что же имела в виду Айви?
– Я говорю о тебе, – сказала она. – У Деклана нет никаких моральных установок, он не различает добро и зло. Для него не существует ничего святого. Я бы, например, очень хотела иметь такого старшего брата, как ты. – Айви посмотрела ему в глаза и быстро проговорила: – Не думай, я не отношусь к тебе как к брату.