Лучший коп Мегаполиса

Куницына Лариса

— Наркотик.

— Да, Торнадо. У меня он есть, и пока это так, я в здравом рас­судке. Ты должен мне поверить. Пока я соображаю, я не предам тебя. Я бы и Аблада не убил, хотя он мой кровник, но они сказали, что не дадут мне Би-3, пока я его не убью и не подсуну в чемодан свой передатчик. Я поставил на бластере какие-то отпечатки и швырнул его в море. Приспособления вроде маленьких подушечек тоже дали они. Ес­ли за это дело вы кого-то взяли, то отпустите. Это моя работа.

— Это были мои отпечатки.

— О, шармы! — зарычал он. — Я и в бреду не причинил бы тебе зла, майор. Я не знал.

— Как ты привык к этой дряни?

— Би-3? Я работал на Амальтее и однажды попал в зону облучения.

Эти черти-земляне почти не следят за малыми дозами радиации, им с их регенерацией на них плевать, а мне хватило. Я начал слышать чу­жие мысли. Целыми днями, как будто в голове включён приёмник, рабо­тающий сразу же на многих волнах. У меня раскалывалась голова. Вот тогда-то один парень и предложил мне лекарство — Би-3. Я привык к этой мерзости, не зная, что это сильный наркотик. Мне помогало, Торнадо, понимаешь. А когда до меня дошло, что случилось, было поздно. Я попал в зависимость и уже ничего не мог с собой поделать.

— Кто этот парень?

— Я не могу тебе сейчас всё рассказать. Времени мало. Я должен заканчивать, не то меня засекут. Я ведь толком не знал кто они, эти люди, пока на Граукугеле не столкнулся с Бирасом. Тогда я и решил выйти из игры. Я многое успел выяснить, ведь я читаю их мысли. Я прошу тебя, командир, прости меня и за себя, и за Аблада, и за тех ребят на орбите Тартара. Я не ведал, что творил. Прости сейчас. Я могу не дождаться тебя.

— Я прощаю, Тилаб. Прощаю и за себя, и за них.

— Спасибо, Торнадо. Даже если они меня убьют, это ничего не изменит. Я сейчас в укрытии, они могут найти меня, но они не найдут кристалл с информацией. Её найдёшь только ты, майор.

— Где ты, Тилаб?

— Я на Циклоне. Убежище «37/2». Так написано на стене.

— Я вылетаю, Тилаб.

— Я жду, Торнадо, хотя знаю, что не дождусь. Прощай, и забудь это всё, когда дело закончится. Помни меня таким, каким я был на Седьмой, когда служил у тебя адъютантом. Береги себя, командир, и да пребудут с тобой Светлые Звёзды.

Щелчок, и экран погас. Лонго обернулся ко мне, но не успел ниче­го сказать. Антуан сорвался с места и подскочил к пульту.

— Внимание! Приготовить звездолёт и снаряжение! Мисс Бентли, скажите им, что вам нужно. Хорхе, быстро всю имеющуюся информацию по Циклону. Джимми, сосредоточить все доступные сейчас силы поблизости от Циклона, но только так, чтоб никто ничего не видел. Чеслав, свяжись с комендантом Циклона или кто там у них за него и заручись поддержкой, только чтоб без нужды инициативу не проявляли. Торнадо, это отличный шанс и его нельзя упустить. Дело за вами!

Лонго смотрел на него остановившимся взглядом.

— Лейтенант! — окликнул его Ле Соланж.

Тот вздрогнул и тряхнул головой.

— Всё будет хорошо, Антуан. Можешь на нас положиться.

XI

Циклон был одной из планет, которые считались неконтролируемыми полицией. Это было сильно сказано, потому что поверхность планеты всё же контролировалась посредством патрулирования и спутникового наблюдения. Другое дело, что на большей части территорий не было ни постов, ни участков.

— Да они там и ни к чему. — Антуан на экране пульта связи усталым движением потёр глаза и посмотрел на лист бумаги, лежавший перед ним.

Видимо, эту ночь ему так и не пришлось спать. Мы с Лонго выспались уже на борту скоростного, сверхсветового «Галакта», который мчался к Циклону, ведомый автопилотом.

— Вобщем, так, ребята, — проговорил Ле Соланж. — Планетка небольшая и находится очень близко от нейтронной Крошки. Сами понимаете, что самых вред­ных подопечных, а именно гуманоидов, там не так уж много. На той стороне, которая интересует вас, их ещё меньше. Раньше на Циклоне велись работы по добыче полезных ископаемых,

и однажды прямо в поверхность планеты врезался супергрузовик с протонным двигателем, что по результату оказалось равно массированной атомной бомбардировке. Радиация там до сих пор во много раз превышает допустимые пределы. Однако в горах были срочно оборудованы убежища, которые служили базой для тех, кто демонтировал оборудование. Работали там, в основном, земляне, поэтому всё сделано надежно и продумано, хотя, несколько запутано, но я вам передаю полную и подробную схему ката­комб. Что ещё… — он осмотрелся по сторонам и увидел маленький листок рядом. — Ах, вот. Мы отыскали одного парня, который работал тогда на эвакуации горнодобывающего автомат-комбината. Ничего особо ценного он не сказал. Всё как обычно: поменьше торчать на поверхности, обязательно в это время держать на шлемах светофильтры. Внизу, в подземельях, как он клялся, климат в норме и воздух вполне пригоден для дыхания, но вы там сами разбирайтесь. На стенах должны быть датчики. Все коды замков на дверях, замыкающих устройств колодцев шахт и всего прочего я передаю вместе со схемой. Они не были предназначены для защиты убежища от преступников, поэтому очень просты. Их может вычислить любой школьник. Вот вроде и всё. Да, чуть не забыл! Самое главное! В катакомбах будьте очень осторожны и постарайтесь не издавать никаких звуков, имеющих чёткую ритмичность, даже следите за шагом. Там во­дятся какие-то крысы-мутанты, которые отлично соображают насчёт того, что белковые структуры, отличающиеся, как правило, замечатель­ными вкусовыми качествами, имеют странную приверженность к чёткому ритму. Мы проверили. Это не крысы и не мутанты, это — местное население, вернее, фауна. Не мыслящая и довольно мерзкая. Рептилии с мощными зубами, которые с легкостью прогрызают даже камень, поэтому смотрите под ноги и не доверяйте прочности стен. Теперь вроде, действительно, всё. Канал связи постоянно в вашем распоряжении и совершенно свободен. Либо я, либо комиссар Керколди будем дежу­рить у передатчика.

— Крысы? — Лонго с отвращением посмотрел на только что погас­ший экран. — Радиация? Катакомбы? Тилаб не мог выбрать ничего более комфортного?

— Думаешь, у него был выбор?

— Скорее всего, нет. Как и у нас.

Он принялся застёгивать пряжки на своём лёгком десантном ска­фандре. Белый цвет шёл ему не меньше, чем чёрный или тёмно-синий, но в данном случае…

— Нужно сменить цвет скафандров, — заметила я. — Лучше всего выбрать тёмно-серый. И не затягивай раньше времени ремни, ещё ле­теть три часа двадцать три минуты.

— Дьявол раздери… — пробормотал он и с досадой расстегнул только что застёгнутый ремень. — Я никогда не работал в таких скафандрах. Он будет мне мешать!

— Я слышала, что горцы Ормы ходили в бой, имея на себе лишь льняные брюки и патронташные ленты. Это наводило ужас на император­ские войска. Это правда?

Он пожал плечами:

— От лазерных лучей и высокочастотных импульсов не спасет никакая одежда, но она может стеснять движение. Кроме того, в бою бывает жарко, а ткань загорается быстрее, чем кожа. Насчёт ужаса, я не уверен, что причиной ему было именно это. А чему ты улыбаешься?

— Многие воины древних времен Земли считали точно так же. Но в данном случае скафандр, увы, необходим. Постарайся не думать о нём, только в таком случае он перестанет тебе мешать.

Он подошёл к пульту и посмотрел на экран, на котором мелькали схемы и таблицы поступившей с Изумрудной информации. Потом взял с кресла свой «Поларис» и провёл пальцами по грубовато очерченному стволу.

— Ты уже бывала на таких планетах? — спросил он.

— Да, причем неоднократно. Уверяю тебя, ничего опасного не случится, если мы будем достаточно осторожны.