Лучший мир. Экспансия
Шрифт:
– Постой, это всё хорошо звучит, но почему ты тёмный-то?
– Какая разница, какой я? – на мужественном лице Рафаэля появилась белозубая улыбка, располагающая к её обладателю. – Темный, потому что был вампиром. Тебе-то какая разница, ты же тоже темный!
– Я? – Олег удивленно ткнул себе в грудь указательным пальцем.
– Ты! Дроу темные, эльфы светлые.
– Я что, нахожусь на стороне зла?
– Скажешь тоже, – темный архангел удивленно посмотрел на собеседника. – Добро и зло не имеют цвета. Вот, например, земля. Она же черного цвета,
– Нет, – Олег утвердительно кивнул головой. – А кокаин белого, – пробубнил он следом и осекся. – В общем, понятно, но подумать над этим стоит. Но не сейчас! Ты мне лучше скажи, тебе крови ещё не хочется?
– Божественной?
– Обычной. Человеческой, эльфийской или может орочей.
– Нет, спасибо! – Рафаэль интенсивно закрутил головой, отчего грива его иссиня-черных волос разметалась во все стороны. – Я за тысячу лет отвык от мяса. Предпочитаю растительную пищу, я себя так лучше чувствую. Хотя знаешь, сейчас бы от холодной простокваши не отказался.
– Он ещё и младовегетарианец 8 , – молодой человек удивленно всплеснул руками. – Пойди тогда, корень Древа Жизни погрызи! – пробубнил себе под нос Олег, соображая, что же ему теперь делать с темным архангелом? Арман предупреждал, что ни в коем случае нельзя допустить того, чтобы Рафаэль отведал крови. Но почему, не объяснил.
За разговором с Рафаэлем молодой человек не обратил внимание на несколько оповещений, которые подмигивали ему красным восклицательным взглядом на периферии зрения. А когда заметил и прочитал, всполошился и обратился к архангелу.
8
Существуют различные виды вегетарианства, которые сводятся к двум основным направлениям: с полным исключением продуктов животного происхождения («старовегетарианцы»), либо с употреблением в дополнение к растительной пище яиц, либо молока и молочных продуктов («младовегетарианцы»). Наиболее строгий вариант вегетарианства носит название веганство.
– Дружище, у меня проблема, жрицы пытают моего родного брата, он уже уровень потерял. Погибает на алтаре от потери крови и там же воскрешает…
– Чего твой брат дурень потерял? – не понял Рафаэль.
– Жизнь! Мы бессмертные, но каждый раз, когда погибаем, становимся слабее.
– Вот же незадача, – Рафаэль цокнул языком. – Так надо его спасать. И тебя теперь тоже надо спасать, если ты окажешься в подобной ситуации.
– Ну, – Олег растерянно посмотрел на архангела. – Идея мне нравится, но это не обязательно.
– Обязательно! Ты меня вытащил из Сторожевой Башни, ты меня спас от мучительной смерти. Я твой должник на век!
– Может лучше друг? И не на век, а навсегда.
– Согласен! Теперь мы друзья! – Рафаэль протянул для рукопожатия крепкую ладонь. – Брат моего друга, мой брат. Пойдем его спасать, только помоги мне пролезть в это отверстие в своде. Давай я встану тебе на плечи и попробую дотянутся до края дыры…
***
– Не убивай! – выкрикнул Олег, когда Рафаэль поднял меч и резко опустил его вниз, чтобы расколоть голову жрицы Селессарины. – Это мать Зардиира.
В последний момент Рафаэль развернул кисть и клинок, вместо того, чтобы опуститься острой кромкой, ударил женщину плашмя. Жрица сто шестидесятого уровня тут же потеряла сознание, а её шкала здоровья глубоко ушла в красную зону.
– Подумаешь, мать Зардиира, – недовольно произнес Ромка, потирая запястья на которых отпечатались следы от глубоко врезавшихся в кожу пут. – Она и две её младшие сестры трижды забили меня плетями до смерти. Боль ужасная. Ты можешь себе представить ощущения, когда каждый удар кнута вырывает из твоего тела кусок плоти, обнажая кости и внутренние органы?
– Это очень больно, – вместо Олега ответил Рафаэль. – Я, когда был ещё юношей, за непочтение к друиду был наказан розгами. Мне публично, на центральной площади, на глазах у всех жителей деревни, нанесли десять ударов. Я после этих ударов с трудом поднялся со скамьи, а спать на спине смог только через месяц.
– Вот ты меня понимаешь, а Хельгу, по-моему, плевать на мою психическую и физическую травму!
– Слушай, – Олег с большим трудом сдержал смех. – Некоторым, кстати, очень нравится, когда обнаженные темнокожие женщины бьют их плетью.
– Ты ещё и прикалываешься?! Давай приведем Селессарин в сознание и пусть она тебя отшлепает плетью, на конце которой вплетены стальные нити.
– Линкс, хочешь, я отрублю этой стерве голову? – впечатлённый рассказом Ромки, предложил Рафаэль.
– Не называй её стервой, это мама Зардиира! – Ромка нахмурил брови. – А голову можешь отрубить, как тем двум, – он кивнул в сторону двух обезглавленных тел жриц.
– Не надо её убивать, – попросил Олег. – Иначе испортим отношения с Зардииром.
– Вообще не факт, – не согласился Ромка. – Она его в жертву хотела принести. У дроу семейные отношения не такие, как у людей или эльфов. Их богиня Ллос злонамеренна в своих отношениях с другими. Некоторые полагают, что она безумна, потому что Паучья Королева стравливает своих собственных прихожан друг с другом в бесконечной борьбе за "статус". По традиции, третий сын приносится ей в жертву!
– Она не богиня, – темный архангел убрал огромный меч в ножны. – Это дроу её считают таковой, но боги её не признают и призирают…
– Да? Ты действительно так думаешь?! – от входа в храм послышался приятный, мелодичный женский голос. Переступая через трупы воинов, к алтарю шла красивая, стройная, длинноногая девушка. Большие агатовые глаза с интересом смотрели на троицу, стоящую возле поверженной жрицы, а на полных, алых губах играла легкая улыбка. Девушка грациозно поднялась по ступеням на площадку, где располагался алтарь и остановилась в нескольких шагах от Рафаэля.
– Да, я так думаю! – насупившись, ответил архангел, положив ладонь на рукоять меча.