Луд-Туманный
Шрифт:
Время от времени лягушка издавала серебряную ноту, похожую на звук арфы. Иногда откуда-то появлялся и снова исчезал легкий ветерок.
Нарушил тишину Ранульф, и вопрос его прозвучал по меньшей мере странно:
– А как далеко до Страны Фей? Мальчики переглянулись.
– Стыдно, мастер Ранульф! – возмутился Люк. – Говорить такое при младших!
– Но я хочу знать! – раздраженно возразил Ранульф.
– Скажи, что обычно отвечала на это твоя бабушка, Дориан, – ухмыльнулся Тоби.
Дориана убедили повторить старую поговорку, которая
Ранульф вскочил на ноги и с каким-то странным смехом закричал:
– Давайте побежим наперегонки в Страну Фей. И будьте уверены, что я прибегу туда первым. Раз, два, три – вперед!
И он бы действительно нырнул в темноту, если бы перепуганные мальчики не схватили его за руки.
– В вас сегодня просто какой-то бес вселился, мастер Ранульф, – проговорил Люк.
– Не стоит шутить такими вещами… особенно сегодня ночью, мастер Шантиклер, – серьезно сказал Тоби.
– В этом ты прав, – поддержал его Люк.
– Вы ведь пошутили, правда, мастер Шантиклер? Вы же не хотели, чтобы мы бежали наперегонки… туда? – спросил маленький Питер, глядя на Ранульфа испуганными глазами.
– Конечно, это была только шутка, – ответил Люк.
Но Ранульф ничего не сказал.
Они снова замолчали. А вокруг них, оставаясь незамеченными для человека, происходили мириады событий – в траве, на деревьях, в небе.
Люк зевнул и потянулся.
– Наверное скоро рассвет, – сказал он.
Они успешно обогнули опасный миг полуночи, и Люк почувствовал уверенность в благополучном исходе этого приключения.
Мальчики продрогли и поплотнее закутались в плащи.
И тут что-то произошло. Темнота медленно таяла, и это напоминало вздох облегчения. Можно было скорее почувствовать, чем увидеть, что мрак утратил свою плотность… Да, между этими двумя горами ночь истекала кровью, смертельно раненная.
Сначала это место было лишь чуть-чуть светлее, чем остальное небо. Просто не такое черное. Потом оно стало серым, потом – желтым, потом – красным. То же происходило и на Земле. Тут и там серые пятна вспыхивали чернотой травы, а через несколько секунд в ней можно было различить пригоршни цветов. На фоне серо-зеленой листвы начинали мерцать и белеть лепестки: они становились желтыми, но не просто желтыми, а желтыми, как примула, голубыми, как дикий барвинок, их оттенки были настолько неуловимыми, что возникало подозрение – не случайная ли это игра света.
Нет, в этом уже не было сомнений! Голубой и желтый были настоящими и очень стойкими. Цвет уверенно струился по венам Земли, и она вновь пробуждалась к жизни. Но с каждым вновь появляющимся на Земле цветком угасала звезда.
И вот долина уже рдела и золотилась от дикого винограда, горы оделись в сосны, а река Пестрая переливалась розовым.
Закричал петух, затем ему ответил другой, потом еще и еще – призрачный звук, который, конечно же, не мог принадлежать улыбающейся ликующей Земле, а скорее исходил от одной из дальних
Но что это с Ранульфом? Он вскочил на ноги и неподвижно замер со странным блеском в глазах.
И вот снова, казалось, с какой-то еще более далекой звезды прокричал петух, и другой ответил ему.
– Дудочник! Дудочник! – громким ликующим голосом воскликнул Ранульф. И пока его удивленные товарищи успели подняться на ноги, он помчался по верховой тропе к Горам Раздора.
Глава 21
Старый козопас
Несколько секунд они стояли, оцепенев от ужаса, а потом Люка охватила паника, и, приказав мальчикам оставаться на месте, он бросился в погоню.
С трудом пробираясь вверх по тропинке, он время от времени сердито кричал Ранульфу, чтобы тот вернулся, но расстояние между ними все увеличивалось.
У Люка начало звенеть в ушах, голова его горела огнем, он, казалось, потерял всякое чувство реальности.
Бедняга не мог бы сказать, как долго это продолжалось, потому что тот, кто быстро бежит, оставляет за собой не только пространство, но и время. Наконец силы оставили его, и, бездыханный и измученный, он упал на землю.
Когда Люк почувствовал, что может продолжать преследование, Ранульф окончательно исчез из поля зрения.
Вдруг Люк услышал звяканье колокольчиков, На тропе появилось стадо коз; старый пастух отгонял их кнутом от края пропасти. Лицо старика закрывал капюшон.
Подойдя к Люку, он остановился и посмотрел на него из-под надвинутого капюшона удивительно яркими и зоркими голубыми глазами.
– Куда ты так спешишь, мой юный друг? – поинтересовался он. – За сегодняшнее утро ты уже второй, кто тут пробежал.
– Второй? – взволнованно вскрикнул Люк. – А первый был паренек лет двенадцати, рыжеволосый, в зеленой кожаной куртке, расшитой золотом?
– Да, он был рыжим, это точно, а вот что касается куртки… – Тут с пастухом случился ужасный приступ кашля, и Люк с трудом удержался, чтобы не схватить его за плечи и не вытрясти недосказанные слова.
– А вот что касается куртки – мои глаза уже не такие острые, как были раньше…
– О! Да плевать на куртку! – воскликнул Люк. – Ты остановил его? Ты говорил с ним?
– Но вот что касается куртки… Ты перебиваешь старика, да, перебиваешь… может, она была и зеленая, а может, и желтая. Но только юный джентльмен – не тот, за которым ты гонишься.
– Откуда ты знаешь?
– Да как же, тот, которого я видел, это был сын Сенешаля, – гордо сказал старик, словно один этот факт давал ему превосходство над Люком.
– Но именно за сыном Сенешаля, мастера Шантиклера, я и гонюсь! – завопил Люк, – Как давно ты его видел? Я должен догнать его.
– Тебе это не удастся, – спокойно произнес пастух. – Тот юный джентльмен в желтой куртке и с рыжими волосами, должно быть, сейчас уже недалеко от Лунотравья.
– Лунотравья? – Люк изумленно уставился на старика.