Луидор
Шрифт:
Завязалась ожесточённая схватка между женщиной и бандой головорезов. Они прилагали все усилия, но так и не могли оторвать руки Марии от шеи Луидора.
— Оставьте его, оставьте, — шептала Мария, сжимая свои объятия всё сильнее и сильнее, — меня убейте.
Я одна виновата. Я должна понести наказание.
— Да оторвите же эту мерзавку, — раздался яростный крик.
Последовали новые усилия со стороны головорезов. Оторвать Марию от Луидора им не удалось.
Однако, удалось столкнуть тело. Усилиями головорезов, тело стало сползать с досок. Прошло несколько мгновений и оно почти наполовину оказалось
Непонятно откуда Мария черпала свои силы. Но даже сейчас, она не отпускала шею Луидора.
Однако, ей не удавалось удерживать тело и оно медленно сползало в воду. Но она не сдавалась. По щекам градом катились слёзы…а в голове билась только одна мысль: «держи его, Мария, держи…не отпускай,… иначе он умрёт».
Одному из головорезов удалось наконец, расцепить её руки. Её тут же начали оттаскивать от Луидора.
Собственное бессилие исторгало из её души один крик за другим. Она стала из последних сил цепляться за одежду Луидора. Мария безудержно рыдала и молила Господа дать ей силы. Но тело скользило и скользило вниз. Руки Марии одеревенели, силы оставили, но она всё ещё пыталась спасти его. Она не сдавалась. Но настал миг, когда ни её отчаяние, ни удивительное мужество не могли больше помочь. Тело Луидора выскользнуло из её рук и погрузилось в воду. Мария с криком отчаяния бросилась было вслед за ним в реку, но сзади её настиг удар. Сознание её мгновенно померкло. Она медленно опрокинулась навзничь. Над ней наклонился один из головорезов. Среди полной тишины раздался голос, в котором слышался откровенный ужас.
— Все руки в крови. Я всякое видал, но такого…Господь накажет всех нас за страданье этой женщины.
Мы не должны были убивать этого человека.
Больше он ничего не успел сказать.
— Вот и иди к нему! — раздался рядом с ним зловещий голос. А вслед за ним, тело говорившего опрокинулось набок. Свет луны отразил мрачное лицо…Мабара. Вытирая окровавленный кинжал, он столкнул тело в воду и не без злорадства произнёс:
— Счастливого плавания, Андре! Ты всегда много болтал и был слишком мягким для нашего ремесла.
Он тут же приказал отнести графиню в лодку. Никто не осмелился ему возразить. Едва головорезы ушли, как в реке послышался отчётливый всплеск. Свет луны отразил голову мужчины, торчавшую в воде. Вот он оглянулся по сторонам словно что — то искал. Затем, не без усилия, поплыл. Спустя несколько мгновений, он подплыл к телу, что медленно качалось на воде. Держась на воде рядом с телом, мужчина настороженно прислушивался к доносившимся звукам. Наконец, до его слуха донеслись удары вёсел. Понимая значение этих звуков, он ухватил безжизненное тело и поплыл в сторону берега. Чуть позже он втащил тело на берег, а затем взвалил на спину и понёс в сторону мельницы. Прошло ещё несколько минут прежде чем ему удалось уложить безжизненного Луидора в той самой комнатке с камином. Сделав это, Андре, а это был он, стянул с себя мокрую одежду. Это действие вызвало гримасу боли на его лице. Он тут же постарался определить рану. Она находилась чуть ниже правого плеча. Мабар промахнулся. Андре считал своё спасение чудом. Он бросил взгляд на неподвижное тело и прошептал:
— Не иначе, как Господь услышал мольбы этой женщины. Однако надо спешить…иначе его не спасти.
Глава 30
Было уже за полдень, когда Ришелье с некоторым удивлением узрел, Люмье. Люмье, как всегда без стука вошёл в кабинет Ришелье. Выглядел он необычайно взволнованным. Сей факт сразу же насторожил Ришелье. Обычно, Люмье был всегда сдержан и спокоен. Он некоторое время испытующе смотрел на Люмье, а затем с отчётливым беспокойством спросил:
— Что произошло?
— Беда, ваше преосвященство, — тихо, но взволнованно ответил, Люмье, — ночью напали на мельницу. Я прибыл туда рано утром как и договаривались, но никого не обнаружил, только следы…крови.
— Графиня?
— Скорее всего, её похитили. Всё указывает на это.
— Луидор?
— Его арестовала полиция вместе ещё с одним человеком. Говорят, будто тот пытался отвезти Луидора к лекарю…будто Луидор смертельно ранен.
— Чёрный день, — бледнея, прошептал, кардинал. — Она опередила нас, Люмье. Опередила…королю, должно быть уже обо всём сообщили
— Что будем делать, ваше преосвященство?
— Что? — переспросил кардинал. — А разве не ясно? Смерть Луидора уничтожит все следы. Я не позволю им торжествовать победу. Только не сейчас, когда я так близок к тому, чтобы разрушить весь этот клубок заговоров и интриг.
— Но, ваше преосвященство, — осторожно заметил Люмье, — если вы решитесь оказать помощь Луидору в подобной обстановке…это может привести к открытому столкновению.
— Значит, настало время! — Ришелье поднялся с места. — Но прежде, я хотел бы развеять кое–какие сомнения. Приготовь экипаж и извести лекарей. Пусть отправляются в Шатле и ждут меня.
Час спустя, Састен Кантель, услышал громкий стук. Отворив дверь, он позеленел от страха, ибо на пороге стоял не кто иной, как кардинал Ришелье. Кардинал вошёл внутрь и остановился. Следом вошёл Люмье и запер за собой дверь.
— Ваша милость…какая честь, — пролепетал было, врачеватель, но Ришелье поднял руку. Этот жест заставил Састеля мгновенно закрыть рот. Сверля взглядом Састена, Ришелье, выделяя каждое слово, произнёс:
— Мне нужен ответ. Почему ты так странно вёл себя когда осматривал тело младенца? Почему эта родинка привлекла твоё внимание? Ты видел её прежде?
Не в силах выдерживать этот страшный взгляд, врачеватель едва заметно кивнул.
— Рассказывай, когда ты её видел и у кого!
Голос Ришелье подстегнул врачевателя как кнут. Тот устремив умоляющий взгляд на кардинала, быстро зашептал:
— Клянусь, я не имел к нему никакого отношения. Никакого. Меня попросила одна женщина. Младенец был очень плох. Я помог ей спасти младенца. Вот и всё. Это произошло много лет назад и…
— Эта женщина жива?
Састен кивнул.
— Имя!
— Её зовут, Нано. Она живёт на восточной окраине квартала Маре.
— Приходи в Пале — Рояль поутру. Мой казначей отсчитает тебя пятьдесят полновесных луидоров.
Такова цена твоего ответа.
Понимая что разговор закончен, Люмье отворил перед кардиналом дверь. При этом он незаметно бросил на него восхищённый взгляд. В который раз он наблюдал результаты блестящего ума. Он ещё не знал, что именно затеял кардинал, но не сомневался в том, что тот одержит вверх над своими противниками.