Лука варвар
Шрифт:
У Луки лишь кинжал, а у его товарищей по клинку, ещё были Калашниковы, современной модификации. Отворив дверь и войдя в дом, бой начался мгновенно. Лука и Саша в прихожей, ударами в зубы и голову, ножами, убили первых двух; далее пройдя внутри, убили в кухне ещё двоих, вонзив ножи в грудь; остальных трёх Андрей избил кулаками по лицу до страшных синяков. Их взяли в плен.
Посадив пленников в зале на ковёр, Лука и Андрей проводили обход дома. Здесь они обнаружили лабораторию и иные элементы, связанные с опиумом.
– Вы знаете, где находитесь и что вам будет за ваши дела? – сказал,
– Нет и не хочу знать, – ответил Лука, обходя книжные полки этих людей, приметив тут полное собрание сочинений Ленина.
– От чего не хочешь? – скрежеща зубами и с ненавистью, говорил сидящий на полу.
– От того, что ты мертвец! – твёрдо ответил Лука, разглядывая книги на полке и стоя к собеседнику спиной из-за презрения.
– Давайте договариваться?! – сказал другой пленник, дрожа от страха. Но Лука не за этим пришёл, они нашли то что хотели. Бережно положив книгу на место, Лука достал кинжал и подошёл к трём пленникам, сидящим на полу; каждому, без издевательств, но с хладнокровием, он вонзил нож в шею и перерезал горло, так что человек падал бездыханно в лужу своей крови. Все трое умерли от руки Луки. Сегодня он убил пять человек. Всего от их рук погибло семь человек. Лука с товарищами забрал лишь деньги, наркотики они сожгли вместе с домом.
Вновь отходя тем же путём, Лука с товарищами сели в машину и отправились восвояси. В машине играла песня какого-то музыканта с псевдонимом «три дня дождя», Луку зацепила эта грустная песня; наверно композитор тоже грустил; после этого играла песня группы «порнофильмы». Лука назвал все песни этой группы «гавном», кроме одной, которую группа записала на российской земле.
Пока они ехали, на заднем сидении Саша смотрел на русские луга в окно машины и говорил тихо: «ах ты степь широкая, русская степь… прости меня, степь русская…» И закрыв глаза, Саша плакал. Андрей рулил, а про себя шептал одно и то же, словно полоумный: «побеждаю, но не мщу… побеждаю, но не мщу… побеждаю…»
– Я взял кое-какие координаты, – обратился к товарищам Лука, когда они подъехали к его дому и вышли из машины: – Завтра утром жду вас, друзья. – После этих слов, которые Лука произнёс, он молча ушёл в дом со строгим лицом и грозными очами.
Взяв телефон, Лука увидел сообщение от Марины: «Я хочу к тебе!» – Лука пригласил её к себе, раз та хотела и была не против. Она примчалась через полчаса, Лука успел покушать и умыться в душе. До сих пор в нём сохранялась армейская дисциплина, не смотря на падения, которые происходили в его жизни. Ведь когда у человека в душе боль и страдания, ему не в радость жить дальше, но у Луки подобного не было.
– Давай поедим, я очень проголодалась, – говорила возбуждённая и улыбающаяся Марина.
– Я не хочу, – ответил Лука, не посмотрев на неё.
– От чего ты грустишь? – спросила Марина, подойдя к Луке и взяв его за руку.
– От того, что у меня нет телевизора. Съезди, купи мне его.
– Ты серьёзно, хочешь, чтобы я сейчас поехала и купила тебе телевизор. А твой куда подевался?
– Рожа твоя мне нравится, симпатичная, – улыбаясь звериным оскалом, сказал ей Лука и протягивая чуть больше трёхсот тысяч.
– У тебя тоже, – сказала Марина, – а куда столько денег?
– Возьми тысяч за двести, остальные копейки себе оставь, нищета.
– Почему ты так груб со мной? Ты мне очень нравишься, понимаешь?..
– Я тебя не люблю, вот и груб.
– Я это заметила. Не люби. Просто не будь груб, хорошо милый?
После слова «милый» Лука словно увидел тень прошлого. Он мигом вспомнил тех, кто так его когда-то называл из друзей и семьи. Он словно ожил. Взяв деньги, Марина ушла покупать телевизор. Лука остался один, лёг на кровать и задремал. Когда же она вернулась, то оказалось, что без телевизора, так как магазины уже закрыты.
Когда Марина приготовила еду и они поели, Лука на мгновение даже забыл о своих злодеяниях. Уже позже, когда оба оказались в спальне, Лука открыл книгу «Макбет» Шекспира и повелел Марине читать некий отрывок, когда она была совершенно раздетой:
Да, ты гламисский и кавдорский тан
И будешь тем, что рок сулил, но слишком
Пропитан молоком сердечных чувств,
Чтоб действовать. Ты полон честолюбья.
Но ты б хотел, не замаравши рук,
Возвыситься и согрешить безгрешно.
Мошенничать не станешь ты в игре,
Но выигрыш бесчестный ты присвоишь.
И ты колеблешься не потому,
Что ты противник зла, а потому, что
Боишься сделать зло своей рукой.
Спеши домой! Я неотступно в уши
Начну тебе о мужестве трубить
И языком разрушу все преграды
Между тобой и золотым венцом,
Который на тебя возложен свыше
Как бы заранее.
Марина всё это читала, занимаясь сексом в темноте, где лишь луна освящали своим слабым светом их спальню. Она громко стонала, но заставляла себя читать внятно и чётно, как повелел ей её парень. Их тела сливались воедино в этом акте блуда и разврата изощрённого. Иногда Лука брал горящую свечу, которую его родители приносили из церкви когда-то, и выливал горячий воск на тело Марины. Вся семья Луки погибла от рук каких-то иммигрантов и тюремных бандитов. Остались лишь свечи, дом и воспоминания от них.
Тела Луки и Марины были потными; он сжимал её волосы и целовал до посинения её губы, словно ища какого-то утешения. Когда она говорила «мне больно», Лука не придавал этим словам никакого внимания.
На их постели лежала трагедия Макбет, уже помятая от того, что они вертелись и ворочались в постели. Марина громко кричала, когда Лука сжимал её потную грудь. Иногда она начинала бить Луку в живот, так давая понять, что ей сильно больно; Лука в свою очередь плевал в неё слюнями.