Лука Витиелло
Шрифт:
— Тебе семнадцать, Лука. Пока не мужчина. — он подражал голосу дяди Готтардо в раздражающем совершенстве, включая гнусавый оттенок, который вызвал во мне желание вырвать его голосовые связки из горла.
Я видел страх в его глазах — тот же самый страх, который я видел в глазах многих людей с тех пор, как раздавил горло Джуниору. Готтардо смог извергнуть эту чушь только потому, что считал себя в безопасности, как мой дядя. Я не мог поверить, что мой отец поверил ему и Анджело...или, может, он не верил и наслаждался их
— Я больше мужчина, чем они вместе взятые. Я убил больше мужчин, трахнул больше девушек, и у меня большие яйца.
— Поосторожнее с эго. — усмехнулся Маттео.
— У тебя прыщ на лбу. — пробормотал я. Это была ложь, но учитывая тщеславие Маттео, я знал, что лучше всего отплатить ему за то, что он был невыносимым мудаком большую часть этих дней.
Как и было предсказано, Маттео тут же ощупал свою кожу в поисках оскорбительного изъяна, затем прищурился и опустил руку. Я закатил глаза и усмехнулся.
Мы подошли к вышибале Сферы. Он поприветствовал нас коротким кивком и отступил назад, чтобы пропустить, когда парень в начале длинной очереди, ожидающей разрешения войти, закричал.
— Эй, мы здесь первые! И этот парень недостаточно взрослый, чтобы находиться в клубе.
Мы с Маттео посмотрели на идиота. Он имел в виду Маттео, и, конечно же, он был прав. В пятнадцать лет Маттео определенно не разрешалось находиться в таком ночном клубе, как этот, но и мне тоже — только с моим ростом все считали меня старше.
Мы с Маттео переглянулись и подошли к большеротому. Часть его бравады соскользнула, когда я остановился прямо перед ним.
— Какие-то проблемы?
— Есть законы. — сказал он.
Маттео сверкнул своей акульей ухмылкой, которую недавно усовершенствовал, проведя слишком много часов перед зеркалом.
— Может быть, для тебя.
— С каких это пор мальчиков пускают в клубы? Это выпускной или что? — большеротый сказал нашему вышибале.
Маттео уже собрался выхватить нож прямо на глазах у всех, и я уже было собрался позволить ему это сделать, когда в очереди заговорила девушка.
— По-моему, он не похож на мальчика. — кокетливо сказала она в сторону Маттео.
— Ты выглядишь, как моя следующая победа. — добавила девушка рядом с ней, улыбаясь мне.
Я приподнял бровь. Маттео с его очарованием солнечного мальчика всегда был женским магнитом, но мое более грубое очарование хищника определенно имело свои преимущества.
Обе девушки были высокие, светловолосые, и с сексуальными ногами.
— Впусти их. — сказал я нашему вышибале. Он открыл барьер, чтобы они могли проскользнуть внутрь. — А ему и его друзьям запрещен доступ в Сферу. —добавил я.
Звук их протестов последовал за нами в клуб, но мне было наплевать. Я обнял рукой блондинку, стоявшей рядом со мной, которая
Маттео и его девушка уже сплетались языками изо всех сил.
— Есть ли место, где мы можем трахнуться? — блондинка спросила меня, прижимаясь ко мне.
Я ухмыльнулся. Так мне больше всего нравилось. Девушки, которые не работали, легко ложились, не задавали никаких вопросов.
— Конечно. — сказал я ей, потянувшись к ее заднице и сжимая ее.
— Твой член такой же большой, как и всё остальное? — спросила она, когда я провел ее через заднюю дверь в кладовую.
— Сама узнай. — прорычал я, и она это сделала.
Как только дверь закрылась, она опустилась на колени и высосала из моего мозга все разумные мысли. Ее помада окрасила мой член в красный цвет, когда она сосала мне, как чертова профессионалка. Я откинул голову назад и закрыл глаза.
— Блядь. — прошипел я, когда она погрузила меня глубоко в свой рот. Она была лучше большинства шлюх, с которыми я был, и эти девушки тратили годы, совершенствуя свое ремесло.
Я расслабился у двери, приближаясь к оргазму, чтобы излить свою сперму ей в горло.
Она пошевелилась и напряглась так, что у меня возникли подозрения. Инстинкт заставил мои глаза распахнуться на мгновение, прежде чем она дернула что-то к моему бедру. Я набросился на нее, ударив по руке. Она уронила шприц и снова полезла за ним.
Схватив ее за горло, я отшвырнул ее от себя. Ее затылок с тошнотворным хрустом ударился о полки, и она рухнула на пол. Тяжело дыша, я уставился на шприц. Что за дерьмо она пыталась мне вколоть?
Я подтянул штаны и, шатаясь, подошел к ней. Я не потрудился нащупать ее пульс; ее шея была повернута под таким углом, что не оставалось никаких сомнений в ее смерти.
Я наклонился над ней и стянул с нее брюки, обнажив бедро. Там был шрам, где кто-то выжег татуировку. Я знал, что за знак был на ее коже: скрещенные автоматы Калашинкова ебаной братвы, которую они набивали на коже каждой из своих шлюх.
— Черт. — прорычал я.
Это была ловушка, и я попался, позволил своему члену управлять моими мыслями, опустил мою охрану. Разве инцидент с моим кузеном не должен был научить меня лучше?
Я резко выпрямился. Маттео. Блядь.
Я выбежал из комнаты и обыскал другие задние помещения. Никаких следов ни его, ни другой, несомненно, предательской шлюхи. Я пронёсся по танцполу, оглядывая толпу в поисках брата, но его нигде не было видно. Где он был?
Я вышел наружу мимо ожидающей толпы и завернул за угол, пока не добрался до маленького переулка за Сферой.
Маттео был занят тем, что поднимал голову. Его глаза тоже были закрыты. Мы были чертовски глупыми идиотами. Ни один чертов минет не стоил того, чтобы забыть о первом правиле в нашем мире: никому не доверяй.