Лука
Шрифт:
Он ввел два пальца, не ощущая преград, потому что там было влажно. И я ужаснулась себе и вырвавшемуся стону. Стоя в ванной, прислонившись к нему спиной, я текла от его голоса и рук, старалась оправдать свое тело — что это стресс, реакция на новость с мужем, но я вся горела. Внизу собирался узел, нарастающий и пульсирующий. Лука умело трогал и гладил, не торопился и упивался моими эмоция. Не контролируя себя, я невольно откинула голову, приоткрыв рот. Такая волна возбуждения была со мной впервые. Мой муж считал неприличным
— Алиса? — рука Луки замерла. И сквозь пелену я увидела его лицо, упивающееся своей победой, смотревшее на меня сверху вниз. — Если хочешь кончить, тебе придется попросить меня.
Он говорил так тихо, я облизала губы и постаралась совладать с собой. Я была потеряна, голая и прижималась к человеку, которого ненавидела. Он убрал руку от пульсирующего узла между ног, зная что одно его движение и я кончу. Теперь она властно покоилась на моей груди. Он держал мою грудь двумя руками, покручивая соски.
— Лучше сдохну. — ответила я, набирая шумно воздух и переставая дышать.
— Ну что ж, спокойной ночи.
Он тут же отошел, оставляя меня растерянной голой у ванны, возбужденной до предела. Моя смазка слегка стекла по бедру, унижая меня еще сильнее. Он видел это. И когда он отошел, я поняла, как упала, как выглядела со стороны.
— Завтра привезут тебе вещи, а до этого момента будешь голая сидеть у себя в комнате. Сегодня будешь спать со мной, хочу проконтролировать, что твои ручки не закончат начатое мной.
Чувство разочарованности и неудовлетворенности были такими сильными, что мне захотелось запустить чем-нибудь в этого надутого индюка, чтобы пробить ему голову и наказать за содеянное.
Простояв в ванной почти минут двадцать, чтобы привести дыхание в норму, я решилась выйти, предварительно закутавшись в полотенце. Луки не было в комнате. И я решила осмотреться.
На тумбочке, рядом с кроватью, лежала книга Макиавелли "Рассуждения о первой декаде Тита Ливия". Для меня было неожиданностью, что этот чурбан читает такие книги. Я ласково погладила томик. В комнате было светло и уютно, и ничего не напоминало логову монстра, и меня это злило.
От осмотра меня отвлек пистолет, одиноко лежавший на стуле и грохот…
Майлз.
Я стоял в зале, поздоровавшись с Руни, которая была рада меня видеть и обещала оповестить господина о моем прибытии. Мне не удалось скрыть своего раздражения.
Когда Лука вышел мне на встречу, я немного струхнул, потому что он был зол. Ноздри широко раздувались, а скулы двигались, словно перемалывали что-то. Он был даже не просто зол, а в бешенстве. А в таком состоянии его нельзя трогать. Я не раз видел, как Лука своими руками дробил черепа не вспотев даже.
— Что случилось? — он не поздоровался, поравнявшись со мной.
— Ты
— Это не твоё дело.
— Лука. — я взревел. Потому что мой мозг кипел. Когда я услышал, что Лука, за дерзость девчонки, притащил ее к себе и запер, собираясь держать в качестве сексуальной игрушки, то моя крыша буквально поехала. Лука был жесток и мог свернуть одной рукой любую шею, но женщин он насильно никогда не трогал. Дело принципа.
— Майлз. — он шумно втянул воздух. — Только потому что ты мой друг, ты еще стоишь тут живой.
Я положил руки ему на плечи, собираясь подобрать успокаивающие слова способные угомонить его задетую гордость и которые смогли бы убедить его отпустить ее.
— Убери руки. — глаза Луки недобро блеснули. Но я не убрал их. Знал этот взгляд, он всегда так смотрел прежде, чем напасть. Доли секунд и Лука отошел от меня, перешел к захвату, подхватил и бросил, больно закручивая. Мое тело приземлилось с грохотом, а нос уткнулся прямо в пол, от чего тот шумно хрустнул. Кровь обильно закапала на пол.
— Не спей оспаривать мои решения. — он говорил мне в самое ухо. А я офигевал от его заведенности. Неужели его так задели ее слова, что так сорвало крышу.
Медленно поднимаясь, я собирался с силами, чтобы нанести ответный удар. Но в зале показалась блондиночка, румяная и растрепанная в белой рубашке, больше подходившей ей, как платье в пол, из-под которого торчали босые ноги. Она решительно вышла из глубины коридора и испуганно смотрела на нас, переводя взгляд то на меня, то на Луку. В ее руках был пистолет Луки, я узнал его по гравировке на ручке. Она не умела держала его. Тяжело дышала.
У нее были потрясающие волосы золотистого цвета до самой талии с пронзительными голубыми глазами. Она была крошечной. И не была похожа на сломленную рабыню, даже наоборот.
— Алиса, положи пистолет. — Лука прищурился. И я видел, как он в голове подсчитывает сколько ему нужно секунд, чтобы добраться до нее и обезоружить.
Она подняла руку, направляя дуло на нас. Но она не сняла его с предохранителя, мы оба это знали.
— Алиса, Вы сделаете только себе больно, поверьте мне. — мягко сказал я. — Этого толстокожего может взять только осиновый кол и чеснок. А Вы можете пораниться случайно. Опустите.
Она посмотрела на меня, изучающе, проходясь по всему телу. Она не доверяла мне, что было не удивительно.
— Это он разбил Вам нос?
— Да.
— Вы еще один его друг прислужник?
— Не знаю кто был первый, но я несчастный, которому приходится быть ему другом.
Лука улучая момент, когда девчонка отвлеклась на меня, подлетел к ней и ребром ладони выбил пистолет, перекладывая его себе. И подхватывая ее за попу, закинул себе на плечо так, что ее ягодицы на доли мгновений открылись мне.