Лукавая 7 степени
Шрифт:
Когда я дома рассказала эту историю, помню, родители за столом переглянулись между собой.
С этого события я стала понимать, что могу видеть невидимое. Правда, эта способность проявлялась редко, была еще слабой; чаще я видела не то, или совсем неправильно, часто ошибалась в утверждении; моя способность была еще неразвита, неустойчива, ей еще предстояло развиться, стать знаменательным явлением.
Уже в детском саду я часто видела сверстников насквозь, знала их все тайны и маленькие хитрости; я была очень чувствительной, и эта особенность развилась впоследствии в способность даже на некотором расстоянии чувствовать людей, проникать в них, определять из цели, основные свойства, проблемы, задачи; мне было дано убирать их или уничтожать,
Эти свойства определили мой жизненный путь, а любовь к людям и родной земле – мой долг. Положить свои способности служению людям для меня было таким же естественным занятием, как для пчелы делать мед, а для мужчины содержать семью.
У истока миров
Годы не имеет ни какого значения. Можно прожить 100 лет и не сделать ни одного Дела. Можно сделать 100 Дел и прожить один день. Как Лермонтов, как Пушкин, как Надсон, как Шопен, как Моцарт…
Воскресенье. 18 мая. Майская прохладная ночь заканчивала свое брожение по земле; близился рассвет. Было 4 часа утра. За двумя маленькими чердачными окнами лил дождь, капли гулко стучали по черепичной крыше. Порой сильный порыв ветра швырял массу дождя на стекло окон и крышу, и тогда становилось неуютно, беспокойно.
Здесь, на чердаке, я провожу много времени, эта моя комната, она мне полюбилась и сроднилась со мной; здесь прошло мое детство; я прихожу сюда, чтобы поработать, поразмышлять, погрустить, просто полежать на диване.
В эту ночь я сидела в удобном, старом, кожаном кресле за небольшим откидным рабочим столом в своей маленькой, приспособленной для работы, каморке на чердаке моего трехэтажного дома Толстая свеча бросала трепещущий свет на исписанные страницы исторической повести. Это была моя работа. Это стало моей работой с той поры, когда я задумалась и поняла, что такого человека, какой он мне встречается в жизни и какой он есть на самом деле, не мог создать Господь, такого хитрого, изворотливого, порой мерзкого, порой отвратительного, хотя в целом и неплохого, а порой даже сносного. Нет! В деле создания такого человека участвовали многие Отцы, и только этот факт объясняет многообразного человека, его противоречивые черты и свойства, его и божественные и мерзкие ухватки. Мои представления со временем развились в целую теорию, теорию происхождения человека. Вот эту теорию я записываю в свободное от великих дел в форме повести об истории человечества. Вот она, повесть:
У истока миров
Долго блуждал великий Титан в мировом пространстве, тысячи лет скитался по звездам, жил на многих солнцах, собрал все знания Вселенной, устал жить, но смерть не брала его к себе. Нигде не находила покоя и отрады великая душа его; все было скучно и уныло. Наконец решил он осесть в тихом месте, найти забаву для души. Недалеко от Солнца нашел он в мировом пространстве тихое место, пустынную, безжизненную планету и поселился на ней; отсюда были видны все звезды; двигались по своим кругам планеты, которых он знал по именам: Венера, Юпитер, Сатурн. На Венере был его отчий дом, здесь до сих пор живет его мать, – богиня утренней зари. Отсюда, рожденный ею от какого-то солнца, юношей пустился он странствовать по Вселенной.
Поселился он на безжизненной Земле, и была она теплая; отсюда, не мигая, глядел он на Солнце; не пристало ему – сыну великой Венеры, бояться его горячих лучей. Хорошо ему было сидеть, вспоминать свое далекое беззаботное детство…
Но однажды, когда солнце поднялось, увидел он к своему изумления, как недалеко от него поселился какой – то старец, заложил он сад и стал как-то лепить из белой глины фигурку, похожую на него образом и подобием, только с длинными волосами и большими голубыми глазами; она ожила, задвигалась, заговорила и стала жить в саду его. Это была первая на Земле женщина. Затем изваял он из серой глины высокого красивого мужчину и стал он работать в саду его.
С изумлением наблюдал великий Титан за сотворением райского сада, первой Женщины и первого Мужчины. Долго наблюдал он за ними и видел он, что горит в их душах огонь любви и добра, а между этими первыми людьми царит согласие и гармония, ибо первой была создана женщина и была она потому более мудрой, терпеливой и загадочной. А мужчина был нетерпеливым, порывистым и деятельным. Его надо было направлять, что мудрая женщина ласково делала. Это были Сострадание и Любовь. Homo gotika.
И решил бессмертный Титан тоже создать себе свое дитя, чтобы, глядя на него, тешить свое, не знавшее любви, сердце. «А сотворю я себе в радость мое собственное подобие, но только первым должен быть мужчина, глава рода, хозяин, господин мира и вселенной», – сказал Титан и, сказав, сделал. На утренней заре взял он от Земли кусочек праха, дохнул на него один раз и превратился комочек в человека. Но состоял он внутри из множества пустот. И были те пустоты глубоки. Дохнул странствующий Титан на него второй раз и вдохнул в него жизнь и вместе с нею свой дух. В заполнении пустот будет отныне смысл его жизни.
Возрадовалось усталое сердце великого Титана, умилился он на самого себя, увидев себя со стороны. «Ай да пригож я, хорош; тысячи лет скитался я, искал отраду сердцу, не находил во всей Вселенной, но вот оно, мое творение, моя великая радость, утешение мое к старости! Это был Homo titanikus, что означает «Cильный, Трудолюбивый». И назвал его великий Титан Трудом, чтобы он сделал рукотворный мир. Это был первый мужчина титанической природы. Ему многое предстояло.
– Мне скучно с тобой, отец, – сказал вдруг первенец, – ты так далек от меня, что я тебя не понимаю. Нет мне отрады! – и от своего лукавства стал он горько плакать. Великий Титан недолго думал.
– Будет тебе отрада, только в равном себе найдешь ты утешение, – сказал он, взял горсть воздуха, дохнул на нее, и предстала перед первым мужчиной красивая голая женщина с длинными медными волосами, зелёными глазами и маленькой грудью. – Вот женщина, – сказал великий Титан, – ее зовут Радость, и быть вам вместе.