Лукоморье
Шрифт:
Она запрокинула голову. Величественный дуб, встретивший уже не один век, мирно шелестел листвой, и золотые под чёрной плёнкой цепи позвякивали над головой. Всё на месте, не хватает только кота и русалки.
— Она сказала «корни», — Антон уже приготовился плеснуть на тех из «пугал», кто первым подойдёт к людям. — Начала говорить. Почему...
Отступая, он споткнулся об огромный, толстый корень дуба. «Мёртвая» вода выплеснулась и пролилась на корень. Тот сразу почернел, и на глазах людей начал рассыпаться крошевом, разваливаться.
Людям померещился вопль, похожий на громкий, близкий рёв раненого зверя. Катерина оглянулась и закричала — не было цепей, не было ветвей — были сотни огромных, гибких рук, щупалец, и они опускались, шарили в воздухе, чтобы схватить, поймать людей.
— Корни! — крикнул Антон. — Серёга, лей ему на корни! Давай!
«Много мы тут выльем », — подумал он, время шло урывками, перед глазами мелькало. Слышалось собственное дыхание, крики людей, треск и скрип поднимающихся по склону чудищ, да ветви хлестали вокруг, только успевай уворачиваться. Они постарались плеснуть на каждый крупный корень, чтобы попало, пусть и немного, но на каждый. То, что осталось, не сговариваясь, плеснули вверх и вперёд, чтобы попало на ствол, уворачиваясь от разлетавшихся брызг.
Внезапно и без предупреждения стало тихо. Замерли чудища-пугала, перестали хлестать по земле ветви, прекратился рёв.
— Серёга, отойди! — Антон едва успел потянуть того за рукав — огромная часть ствола отвалилась и упала, в падении разваливаясь дальше; внутри дуба оказалась та же серая труха, крошево, в которое обратились существа, едва на них плеснули. — Все живы?
— Все, — отозвалась Евгения, тяжело дыша. — Господи, да что же это такое? Откуда оно здесь?
— Не движутся. — Катерина толкнула жердью ближайших замерших «пугал». Без особого усилия удалось их уронить. — Так это дуб? Всё дело было в нём?
— Нужно вернуться в дом. — Антон оглядел остальных. — Там ещё есть эта вода. Не уверен, что прав, но надо с ним закончить, — он кивнул в сторону дуба. — И убираться отсюда, подальше.
Глава 10. <a href="#">в оглавление</a>
Катерина и Евгения сидели рядом с домом, на рюкзаках. Было жарко, ни ветерка, и солнце почти в зените, а людей била дрожь. Только сейчас проняло, и никак ту дрожь было не унять.
— Нет. — Антон отобрал у Сергея аптечку. — Она сама разберётся. Разберёшься, Женя?
Та кивнула, и, не без усилий, добыла из аптечной коробочки таблетки, одну протянула Катерине, а другую положила себе под язык.
— Ты сам-то как? — Антон старался делать вид, что ему всё нипочём, но получалось не очень. Теперь, когда непосредственной опасности не было, пережитое нахлынуло, повторялось вновь и вновь, с подробностями, которые разум прежде не замечал. Труднее всего было забыть Семёна, распадающегося в пыль, превращающегося вначале в мумию, а затем в то пугало из корней.
Они вчетвером ещё дважды сходили с полными вёдрами к дубу: в конце концов все его ветви рухнули, рассыпались; все корни, сколько было видно, обратились в пыль. Копаться внутри груды пыли, где некогда был ствол, никто не захотел. А собравшиеся вокруг пугала постепенно серели, съёживались, словно высыхали, и, наконец, стали рассыпаться в пыль от простого пинка.
А потом они вспомнили про подпол. Те мохнатые штуковины висели на потолке и горели себе, словно ничего не случилось. Проход — подземный коридор — в тот давешний круглый зал оказался открыт. И там, что вновь повергло людей в ужас на несколько минут, в остальных креслах оказались эти «пугала», человекоподобные существа, сплетённые из ветвей и корней. Сидели во всех креслах, кроме четырёх.
Антон и Сергей переглянулись, и окатили ближайших к ним «мёртвой» водой. Её оставалось всего ведра три или четыре. Подействовало как обычно, всё начало распадаться и разрушаться.
— Может, зря мы всё это? — предположил Сергей, когда вся вода в чёрной кадке кончилась, и оба они устало опустились на лавку. — Может, надо было оставить? Кто-нибудь бы изучил, что это всё такое.
— Пошло оно к чёрту. — Антон поставил ведро рядом с лавкой, ощущая, насколько устал. — Мне плевать. С Марса они, или откуда-то ещё, но они нас туда собирались посадить, неужели не понятно? В таком же виде, как остальных.
— Но зачем?
— Не знаю. И не узнаю, наверное. Как там девочки?
Сергей встал было, чтобы выглянуть, как Катерина сама вошла в дом.
— Там люди какие-то идут, — сообщила она. — Много людей. Наверное, придётся много чего... ой, мамочки! Вы это видите?!
Она указала. Свет в подполье погас. А поверх крышки появилась, словно иней вырос, сероватый налёт. И пополз, пополз дальше, по полу и вокруг. Парни спрыгнули с лавки, когда увидели это.
Они смотрели, как «иней» распространяется вокруг, неравномерно; длинный язык его метнулся к умывальнику, проворно забрался поверх, и... умывальник осел со скрипом, рассыпался, рухнул всё тем же серым порошком. Иней пополз в стороны, растворив по дороге стоявшие рядом вёдра.
— Термос! — воскликнула Катерина и метнулась к столу, по ножкам которого уже взбирался «иней». — Держите!
Чуть не уронили — тяжёлый, зараза! Катерина отпрыгнула, посмотрела на свои ноги — по ботинкам полз «иней», но полз медленно, она взвизгнула.