Луна для Дракона 3
Шрифт:
Айнон предпринял короткий рывок. Сэтан не поддался на обман. Он перенес вес на заднюю ногу, а затем ответил быстрой атакой. Он не вложил в движение достаточной силы, и Айнон легко парировал выпад. Предварительный обмен ударами был завершен, и друзья разошлись, кружа по снежному двору.
— Ты знаком с клинком хуже, чем я предполагал, — прокомментировал Сэтан. — Поменяем оружие?
Айнон усмехнулся.
— Расслабься. Я много тренировался.
Словно желая продемонстрировать истинность своих слов, он широко взмахнул клинком. Лезвие со свистом разрезало воздух над головой Сэтана и острие клинка Айнона уперлось в грудь Сэтана. Но у самого Сэтана не было
Сэтан отметил блеск в глазах друга и внимательно изучил план двора, который отпечатался в его памяти. Всего в двух шагах позади него оказался огромный сугроб. На мгновение Сэтан испытал искушение поддаться другу, позволяя тому заманить себя в ловушку. Он метнулся вправо и развернулся. Три быстрых шага привели его за спину Айнона. Он взмахнул клинком, целясь им вниз, и повернулся так, что плоская часть лезвия смогла хлопнуть того по заду. Айнон принял дразнящий удар, а затем, со скоростью, развернулся и схватил Сэтана за полы его рубахи. Отпрыгнув назад, он потащил друга вслед за собой. И они вместе повалились в сугроб. Сэтан мгновенно вскочил на ноги, Айнон же снова повалился вниз. А Сэтан ухмылялся в своей издевательской манере.
— Мудрый боец использует местность, — напомнил ему Сэт.
Айнон смахивая с себя снег проворчал:
— Ты всегда был лучший с оружием и в драках, но вот в магии я лучший, — и тут же улыбнулся.
— Да не спорю.
Айнон внезапно снова сделал выпад. Сэтан пригнулся, уходя от удара, и с силой оттолкнул его клинок в сторону, в то же мгновение проводя клинком чуть ниже грудной клетки противника. Айнон сложился пополам, испуская громкое "ух!"
— Молодец, — полузадушено пробормотал он.
Сэтан вошел в азарт и внезапно, рванулся вперед. Его клинок ударил вниз. Айнон перепрыгнул через лезвие и сделал шаг назад наставляя свой клинок и выписал сложный круговой кульбит — помесь вызова и хвастовства.
Сэтан двигался вперед. Его оружие кружило и мерцало в бешенном танце. С каждым ударом улыбка его становилась все шире. Темные глаза сверкали возрожденной радостью, когда Айнон блокировал его атаки и возвращал ответные удары. Он принял устойчивую позу и закрыл глаза. Перед мысленным взором предстали знакомые пылающие черные руны. Для воинской магии не нужны ни эликсиры, ни специальные предметы, ни ритуалы. Она черпалась напрямую из силы самого мага. Воздух стал вязким, как мед. Слух обострился до боли, и уши стали различать не только шелест деревьев, но и отдаленные шаги еще не спящих людей. Зрение позволяло видеть все пространство отчетливо, как при свете дня. Мышцы наполнял сладкий жар Силы, свернувшейся в тугую пружину и норовящей выйти из-под контроля. И все это было бы замечательно, если бы Сэтан знал, как этим управлять. Внутри него поднимался то ли холод, то ли жар, нечеловеческие глаза взглянули на друга.
— Твои глаза, — прошептал Айнон с долей изумления и восхищения.
— А что с ними? — не понял Сэтан.
— Они звериные, вертикальные… тебе самому бы увидеть. Дракон в тебе пробуждается.
Сэтан всего лишь промолчал. Спустя некоторое время, друзья направились
— Я выиграл, — самодовольно высказал Айнон.
Хотя битва закончилась ничьей, Сэтан не стал спорить.
— Завтра на рассвете мы с тобой посетим одно место, — сказал он, выравнивая дыхание и прикрыв глаза.
— Я в курсе, — кивнул тот серьезно.
Они вошли в Храм. Хан устремился за своим хозяином следуя попятам.
Уединившись в своей комнате, Сэтан чувствовал себя совершенно вымотанным. Сидя в кресле он вновь разминал пальцы, в ладони вспыхнул кусочек огня, и он принялся вертеть им в разные стороны, будто мячиком. В другой его ладони появился голубоватый, ледяной. Магия возвращалась. После этого Сэтан расслабился.
Почти глубокой ночью мужчина закрыл глаза проваливаясь в беспокойный сон. И увидел во сне девушку, она в пол-оборота смотрела на него и ее глаза были словно жидкое серебро.
Сэтан застонал и резко сел в постели, он чувствовал, как холодный пот стекает по лицу, а руки дрожат, ему нечем было дышать от нахлынувших воспоминаний.
Сэтан сидел в кресле перед камином, упершись локтями в колени, и мучился от бессонницы, рядом растянулся Хан, жмуря глаза, и смотрел на своего хозяина. За окном завывал ветер, в камине трещали дрова. Сэтан не отрываясь, смотрел на отблески танцевавшего пламени и невольно увидел образ девушки.
«Я хочу смотреть в ее глаза, сверкающие, загадочные глаза, слушать ее голос — зовущий и волнующий»… — Я скучаю по ней, — прошептал он, во рту ощущался неприятный привкус горечи и пепла.
Кто же думал, что именно такой вкус у одиночества?
Где-то глубоко в груди будто бы вспыхнула искра, к которой тянулась тонкая нить. Сэтан повернулся в сторону окна и внимательно посмотрел на юг. Именно туда, по его ощущениям, тянулась нить. И тянулась она куда-то за пределы севера. Он буквально кожей ощущал, что где-то там, далеко, разгорается обжигающее пламя. И это пламя было ему просто необходимо. Сила пульсировала по телу, растекаясь незримым потоком.
Его верный зверь все это время сидел, не шевелясь наблюдая за хозяином, а потом уткнулся носом в его ладони словно успокаивая своей лаской.
Так они просидели до самого рассвета.
— Пора мой верный друг, — Сэтан Морстен был полностью собран. Накинув капюшон, он пошел на выход. Хан мягкой поступью шел следом.
У выхода из храма Айнон молча встал рядом с другом. Раздался крик орла и Сэтан вскинул голову.
Воины бесшумно направились к своей цели. Они двигались как одно целое в полном согласии, в совершенной гармонии. И насколько легче стало его путешествие, когда Сэтан знал, что идет верной дорогой, знал, что борется за справедливое дело. Гордый, сильный, уверенный в себе он шагал вперед без сомнений, без колебаний, стремясь поскорее добраться до цели.
Он спешил в убежище ледяного дракона.
Глава 21
Глава 21
Нет места величественнее и красивее, чем зимний лес. Мощные, покрытые инеем стволы деревьев — как колонны в храме, пушистые шапки снега на ветвях и оглушающая пронзительная тишина. Мороз усиливался, и теперь с холодных небес сыпались ажурные одиночные снежинки, сверкающие ярче драгоценностей всех королев мира. Снежинки оседали на ресницах мужчин, словно приглашая насладиться их совершенством. Их земля… как же она была красива первобытной, дикой красотой. Изрезанная фиордами, и взметнувшаяся к облакам чарующая красота снежных гор, где они знали каждую тропу, каждый склон и вершину, как свои пять пальцев.