Луна Ктулху (сборник)
Шрифт:
В городе, построенном руками множества человеческих созданий, счастливых оттого, что труд их угоден великому Ктхутку, казалось, сами камни пропитались кровью жертв, а торжествующие вопли тех, кто творил жертвоприношения и звуки, сопровождающие самое разнузданное празднество, не смолкали ни днем, ни ночью.
Все больше людей начинали исповедовать культ бога, упавшего со звезд, пребывая в наивной уверенности, что делают это добровольно, без малейшего принуждения. Во многих уголках мира в храмах и на площадях стояли теперь изображения, прибывшие вместе с ним. Были они притягательны для многих людей,
Так будет всегда, и весь мир станет принадлежать ему…
Но однажды планета, которую он считал своей, вздрогнула, сойдя со своего пути. Глубокие трещины раскололи земную твердь, целые континенты ушли под воду, а там, где плескались морские волны, возникли новые земли. Всей силы нового божества, способной подчинить множество человеческих созданий, оказалось недостаточно, чтобы остановить это бедствие. Над Рльехом сомкнулись морские волны, а сам он, погруженный в глубокий сон, не мог его покинуть. Последователи великого Ктулху, рассеянные по всему миру, гонимые и преследуемые, затаились в ожидании, когда порядок вещей вернется на первоначальный путь.
Все, что смог он внушить своим последователям, хранившим принесенные со звезд изображения —следует ждать, когда небесные светила сложатся определенным образом. Тогда сможет он восстать во всей ужасающей славе и величии. Весь мир будет снова принадлежать ему, а тех, кто ожидал его, он достойно вознаградит. А пока что он спал в своих подводных владениях. и силы его подкрепляли жертвы, которые приносили верные последователи втайне от непосвященных. Он слышал звук своего имени, многократно повторяемый в самых глухих и недоступных уголках мира. Творили это потомки тех, кто поклонялся ему когда-то, а также те, кто, встретившись однажды с исповедующими культ мертвого бога, навсегда присоединились к нему.
И вот теперь, после многих столетий ожидания, звезды снова сошлись определенным образом. Он готов был откликнуться на зов, он чувствовал ожидание тех, кто знал, что скоро мир снова изменится.
Но слишком крепким и долгим был его сон, слишком много времени понадобится ему в этот раз, чтобы восстановить силы. После мгновения досады, пришло воспоминание о диковинных инструментах, изготовленных ждущими его. Звук поющей трубы будет приветствовать вернувшегося бога и придаст ему сил. Вот-вот он должен зазвучать…
Но время шло, а зов, который был так ему нужен, все не раздавался. Более того, проснувшийся бог не ощущал присутствия жертв, которые должны быть принесены, стоит ему лишь показаться над водой.
Он мог бы утолить голод теми, кто неразумно оказался поблизости, но не пристало подобному ему добывать пищу. К тому же, будто почувствовав опасность, человеческие существа не показывались в пределах досягаемости.
Полный гнева и недоумения, мучась от голода, тот, кого называли мертвым богом, покинул подводную цитадель из звездного камня. Сперва из-под песка и ила показался клубок щупалец, затем медленно вытянулась покрытая чешуей фигура, стоявшая
Его не встречают как должно — что же, тем хуже для тех, кто пренебрег своими обязанностями. Он воздаст всем по заслугам, а потом весь мир будет принадлежать ему.
— Ну, вот мы и на месте, даже почти не опоздали!
— А ты уверен, что имело смысл обходить эту деревушку? Такое ощущение, что она как раз должна оказаться в центре событий. Да и в барабан там колотят не просто так — заметил Фабрицио, машинально разминая руки.
— Ты что, считаешь себя настолько крутым, чтобы справиться одновременно и с инфернальной сущностью, и с озверевшей толпой? — поинтересовался Эвенгар, дотрагиваясь до висевшей на шее руны.
— Гм, даже не знаю, что противнее. Никогда не понимал, какой кайф в том, чтобы ощущать себя частью толпы — ответствовал Аркадий тоном утомленного аристократа. Присев на вывороченную давним ураганом сосну и вооружившись зеркальцем и старомодной опасной бритвой, он тщательно обихаживал свои усики и остроконечную бородку.
— Смотрите, начинается!
Поверхность озера, гладкая и спокойная, как и положено в безветренный день, внезапно забурлила, вспучилась посредине гигантским пузырем, который лопнул с оглушительным треском. Затем вверх ударила струя воды наподобие фонтана. Вскоре показалось нечто похожее на гигантского осьминога серо-зеленого цвета. Щупальца, длиной не меньше мультяшного питона, тянулись из воды, колотя по ее поверхности и поднимая волны величиной с двухэтажный дом.
Несколько аквабайкеров, которых угораздило именно сегодня устроить гонки, выжимали все возможное из своих машин, торопясь к спасительному берегу. Пловец, который только что рассекал воду неторопливым «кролем», теперь, казалось, вообразил себя живым электромотором.
Самоходная баржа со щебнем, отчаянно сигналя, пыталась свернуть как можно дальше от опасного места. Даже без бинокля можно было видеть, как пожилой дядька в тельняшке изо всех сил крутит рулевое колесо, что-то крича в переговорное устройство. Несколько рыбаков вплавь направлялись к берегу, бросив свои надувные лодки, беспомощно болтающиеся кверху дном.
— Ну и дела! Да он еще крупнее, чем я думал. Ох, блин, если это только голова, то какого размера все остальное?
— Нашел время философствовать. Ой, вот это чудище! Еще страшнее, чем во сне!
— И где эта твоя случайность, которая должна ему помешать? Самое время предпринять что-нибудь кардинальное.
— Народ, да это вылитый кракен! Дэви Джонса бы сюда с его «Летучим Голландцем»!
— Без паники! Вот, смотрите!
В руках Эвенгара оказалось два картонных цилиндра длиной с руку до локтя. С каждого свешивалось по куску «суровой» нити.
— Осветительные ракеты, настоящие армейские.
Черт, зажигалку не могу найти. У кого спички?
Несколько томительных секунд все сосредоточенно рылись в карманах. Наконец Юлий с торжеством извлек антикварный коробок спичек. Таких давно уже не делают: из тоненьких деревянных пластинок, оклеенный синей бумагой и с цветной этикеткой «Общество юных пожарников».