Луна в тумане: Путеводитель по боевым искусствам для новичков
Шрифт:
Увы, я знаю многих талантливых и опытных «восточников», по непонятной причине буквально брезгующих «спецодеждой» и упорно потеющих по три-четыре раза в неделю в своих майках и трико. Непостижимо!
* * *
Как видите, при осмысленном, здравом подходе выбор клуба для занятий представляется задачей посложнее, чем просто предпочтение той или иной разновидности боевого искусства. Самое разумное, что можно сделать в такой ответственный момент, — попросить компетентного знакомого или приятеля порекомендовать хорошую секцию и учителя. Коль скоро ваша душа лежит, скажем, к айкидо, то гораздо лучше наступить (временно) на горло собственным интересам и начать изучение, скажем, каратэ — но под руководством истинного специалиста, нежели проявить упорство и пасть в объятия третьесортного айкидоки.
Но чем бы ни случилось вам заниматься, всегда идите вглубь, а
«Циньский князь Муугун сказал конюшему Бо Лэ:
— Ты уже стар годами. Нет ли кого в твоем роду, кто умел бы отбирать коней?
— Доброго коня, — ответил Бо Лэ, — можно узнать по стати, мускулам и костяку. Однако у Первого коня в Поднебесной все это словно бы стерто и смыто, скрыто и спрятано. Такой конь мчится, не вздымая пыли, не оставляя следов. Сыновья же мои малоспособны: они смогут отыскать хорошего коня, но не сумеют найти Первого коня в Поднебесной. Когда-то я таскал вязанки дров вместе с неким Цзюфан Гао. Он разбирался в лошадях не хуже вашего слуги. Пригласите его.
Князь принял Цзюфан Гао и немедленно отправил его за конем. Через три месяца тот вернулся и доложил:
— Отыскал. В Песчаных холмах.
— А что за конь?
— Кобыла… Буланая…
Послали за кобылой, оказался — вороной жеребец.
Опечалившись, князь позвал Бо Лэ и сказал ему:
— Ничего не вышло! Тот, кого ты прислал отбирать коней, даже в масти не способен разобраться, жеребца от кобылы отличить не может — какой из него лошадник?
— Неужто он этого достиг? — сказал Бо Лэ, вздохнув в глубоком восхищении. — Да после этого тысячи таких, как я — ничто в сравнении с ним! Ведь Гао видит природную суть, отбирает зерно, отметая мякину, проникает внутрь, забывая о внешнем! Видит то, что нужно видеть, а ненужного не замечает. Такое умение — дороже любого коня!
Когда жеребца привели — это и впрямь оказался Первый конь в Поднебесной!»
(Из Ле цзы)
Есть еще один поразительный, хотя и вполне логичный для человеческой природы феномен, на который обратил внимание один мой, дерзну сказать, добрый приятель, начавший занятия и преподавание каратэ лет на десять раньше меня и ставший на сегодняшний день одним из ведущих российских мастеров окинавского направления, включая кобудо и иай-до. Суть феномена в том, что многие из достигших на пути боевых искусств определенного уровня и кое-каких регалий, начинают рассматривать все это в качестве возможной ступеньки для стяжания тех или иных карьерных успехов в областях, никак с боевым искусством не соприкасающихся. Они принимаются коллекционировать пояса и даны, дипломы и сертификаты с азартом первоклассницы, собирающей фантики с покемонами. Но главное — это делается не просто так, хобби ради, а с целью козырять затем упомянутыми «звездочками» в разных кругах, кулуарах и инстанциях для повышения своего статуса и еще более успешной погони за блуждающим огнем успеха.
Например, один наш общий знакомый, отменный мастер и создатель собственной школы, ставший вдруг на какое-то короткое время чиновником довольно высокого ранга на ниве спорта, тотчас собрал на совещание всех знакомых ему в городе инструкторов, преподававших восточные единоборства, от банального каратэ до ушу и хапкидо, и сообщил, что был бы не прочь получить из рук каждого из них сертификат о присвоении ему м`астерской степени в соответствующим стиле. Ну, вроде подарка по случаю восшествия на престол! Не привыкшие к такому сэнсэи слегка опешили, однако на поводу не пошли, а один так прямо и сказал: «Какие проблемы? Плати, как все, столько-то (много) денег — и всех делов!». Разумеется, новоявленный «наполеон» остался один на один с горькой чашей разочарования и злости.
Мораль: не надо вкладывать в свои занятия никакого иного смысла, чем тот, что присущ от века, и пытаться с их помощью решать социальные проблемы!
* * *
Рассказывать о людях необычайных и удивительных можно до бесконечности,
На Пути нет хоженых троп.
Тот, кто идет им,
Всегда одинок и в опасности!
(Чаньское изречение)
Послесловие
Заметки вразброд
Когда кто-либо пытается сражаться со мной,
Он нарушает гармонию Вселенной.
В тот момент, когда он задумал напасть —
Он уже потерпел поражение
М. Уесиба
Два слова о гибкости мышления и пользе взгляда со стороны.
Как известно, уткнувшись носом в какой-нибудь предмет, нелегко рассказать о нем что-либо внятное, кроме того, что носу слишком холодно или, напротив, горячо. Также, находясь безвылазно внутри дома, мы не в состоянии ответить на простой вопрос: каков наш дом снаружи — хорош или плох, красив или уродлив, строг, будто готический собор, или похож на пряник? Совершенно аналогично, проявляя похвальную верность одному-единственному стилю или направлению боевого искусства, мы вправе рассчитывать лишь на более или менее (в зависимости от таланта) полное раскрытие сокровенных технических и прочих аспектов, но никак не можем претендовать на ясное понимание его места в общем строю собратьев и объективное осознание сильных и слабых его сторон. Чтобы описать гору, мало пройти ее склоны вдоль и поперек — требуется также взгромоздиться на соседнюю вершину и обозреть предмет любви со стороны, причем для качественного анализа существенно, чтобы новый трон естествоиспытателя был одной высоты с покинутым, а лучше даже повыше. В противном случае вы рискуете оказаться в положении одного из трех слепых мудрецов, принявшихся на ощупь картографировать слона, так как известная пословица о лесе и нескольких соснах еще не устарела.
Строго говоря, для создания совсем уж полной картины нам предстоит рано или поздно оставить в покое и вторую панорамную точку с тем, чтобы взойти на третью.
Путешествуя подобным образом, мы получаем чудесную возможность созерцать и описывать весь горный край с разных ракурсов, а потом всласть рассказывать об увиденном благодарной аудитории. Только не стоит слишком увлекаться и скакать по скалам и осыпям — трех или четырех объектов вполне достаточно, иначе вы неизбежно впадете в грех верхоглядства — просто за неимением времени на терпеливое исследование очередной вершины.
Довольно часто случается, что в конце пути упорный исследователь замыкает круг и возвращается к истокам, к тому, с чего когда-то начинал. Как правило, в этом случае дождавшийся блудного сына стиль награждает его новыми неожиданными откровениями в понимании давно знакомых техник.
* * *
Такое длинное и запутанное повествование призвано служить единственной цели — с его помощью я оправдываю самого себя и подвожу теоретическую базу под свои странствия по миру боевых искусств, так как, увы, не могу похвастаться истинно самурайской верностью первоначально выбранной школе. В качестве индульгенции хочу привести слова старейшего на сегодняшний день мастера каратэ на Окинаве, прямого последователя самого Сокона Мацумуры, патриарха знаменитой Сёрин-рю, Хохана Сокэна, о том, что «…когда он был еще молодым человеком, мастера каратэ могли, получив разрешение учителя, посещать других наставников для изучения их стилей. Теперь же ученикам советуют заниматься только одним стилем, что объясняется коммерциализацией каратэ, а это приводит к обеднению и ограниченности и в результате может обернуться всеобщим застоем в развитии боевых искусств».