Лунатики
Шрифт:
— Что вы с ней делали все это время?
— Ничего такого. Твоя сестра оказалась гораздо слабее, чем ты, в команде от нее бы не было толку. Поэтому я погрузил ее в глубокий сон и провел ряд экспериментов, которые давно планировал.
— Вы чудовище, — выдохнула Соня.
Одновременно черная тень поглотила ровно половину луны, поползла дальше и внезапно поменяла цвет на красный, заставив Соню похолодеть. Тень светлела на глазах, открывая очертания круглой луны, заклубилась алым сиянием, и на нем проступили темные пятна кратеров — словно раны.
— Кровавая луна, — нетерпеливо выдохнул Полозов, схватил
— Остановитесь, — слабо выдохнула Соня.
— Не бойся. Это не конец, — убежденно сказал Полозов, и глаза его сверкнули безумным огнем. — Все только начинается.
Соня вздрогнула, вспомнив, что уже слышала эти слова во сне, только тогда к краю крыши ее тащила Ада… Она в отчаянии огляделась. Реальность оказалась еще хуже кошмаров.
В нескольких шагах от нее застыли бок о бок Яр с Марком. Непримиримые враги, в последние минуты вновь ставшие братьями, но уже не успевшие остановить своего безумного отца.
Избитый Муромец приобнял Ви на краю бездны. Оба под гипнозом, но даже бессознательно Муромец прижимает к себе Вику, стремясь оградить ее от всего света. Хотя до последних минут Вика нападала на него по приказу профессора. Рядом с ними стоит Лис, и нет сил смотреть, как все трое шагнут в бездну. Чуть дальше застыли трое противников Лиса из команды Марка, их взгляды пусты, они только и ждут приказа Полозова, чтобы покорно сигануть вниз.
А через пропасть от нее — в толпе еще двадцати обреченных лунатиков, двумя этажами ниже, на другой крыше застыла Лера. Сердце разрывается при мысли, что бабушке придется хоронить их обеих. Жаль, Соня так и не обнимет сестру на прощанье.
Но она еще может успеть проститься с Яром.
— Дайте мне минуту. — Она с мольбой взглянула на Полозова, завороженно наблюдающего за ходом Кровавого полнолуния, которое приближалось к апогею.
Он раздраженно стиснул ее за руку, удерживая крепче. Луна уже на три четверти налилась красным светом, словно запрещающий сигнал светофора сияла посреди звездного неба. До финала оставались считаные мгновения.
— Я хочу проститься с Яром, — слабо прошептала Соня.
Полозов взглянул ей в глаза, и Соня поняла, что окончательно теряет свою волю. Она сделает все, что скажет профессор. У нее больше нет никаких сил, чтобы противиться его приказу. Только любовь к его сыну еще удерживает ее в сознании.
— У тебя тридцать секунд, — кивнул он, убедившись в своей власти над ней. — Поспеши.
Полозов подтолкнул ее к Яру и снова уставился на небо, не желая пропустить ни мгновения редкого зрелища и насладиться своей абсолютной властью над лунатиками.
Соню качнуло сильным порывом ветра в сторону Яра, и она уцепилась за его плечи, чтобы не упасть. Парень даже не шелохнулся. Взгляд его был направлен поверх нее, как будто она была невидимкой. Приподнявшись на цыпочки, Соня заглянула в его ярко-синие глаза, но в них ничего не было — кроме приказа Полозова и отражения кровавой луны. Как будто Яр ушел, оставив от себя только пустую оболочку. Что ж, выбирать не приходится…
Сердце глубоко забилось, когда она коснулась поцелуем губ Яра — обветренных и таких желанных. Вот бы удалось пробудить его от гипноза, но такое бывает только в сказках. А ее жизнь не сказка, а оживший кошмар, который близится к финалу…
Слезы хлынули из глаз одновременно с ответным поцелуем. Соня пораженно застыла — тело Яра оставалось неподвижным, но губы внезапно ожили и опалили горячим дыханием. Сквозь вуаль слез небо вокруг закружилось, как будто они очутились внутри хрустальной сферы, а рубиновая луна превратилась в хоровод из красных солнц. Соня взглянула в глаза Яру и увидела, что он крепко сомкнул веки. Пока он страстно и отчаянно целовал ее, его длинные прямые ресницы нетерпеливо вздрагивали, а зрачки под сомкнутыми веками взволнованно метались, как будто он видел сон.
— Яр, — прошептала она в его раскрытые губы, — просыпайся. Ты мне нужен.
Яр страстно прикусил ее за губу и подавил рвущийся из груди стон. А затем его ресницы дрогнули, и на Соню взглянули ясные серые глаза. Его поцелуй погасил ее удивленный вздох. Теперь Яр целовал ее нежно и ласково, словно впервые. Он поймал ее руки за кончики пальцев и крепко стиснул. А затем, в последний раз горячо прижавшись губами, шепнул:
— Я люблю тебя.
Соня хочет ответить, но не успевает. Яр улыбается грустной, прощальной улыбкой, рвущей сердце в клочья, и, крутанув ее, как в танго, поворачивает спиной к краю крыши и толкает к выходу:
— Беги!
Луна над его головой целиком окрашивается красным. Одновременно Полозов выбрасывает раскрытую ладонь с адуляром к луне, а лунатики на соседней крыше дружно шагают к краю.
Соня кричит. И вместе с ее криком Яр всем телом бросается на отца, широко раскрыв руки, как орел, парящий в вышние. Руки-крылья сковывают Полозова смертельными объятиями, удар сбивает с ног — и орел утаскивает свою добычу с крыши. На миг Соне кажется — Яр уносит отчаянно брыкающегося отца к кровавой луне, но оба падают камнем вниз, исчезнув из поля зрения. Отчаянный визг Полозова, кажется, длится вечность. На самом деле — несколько секунд, пока Соня мчится к краю крыши. Визг обрывается страшным ударом о землю. С замирающим сердцем Соня наклоняется, чтобы посмотреть вниз. Но не успевает, кто-то удерживает ее за плечи.
— Не смотри! — А затем отворачивает от перил и прижимает к себе. На миг ей кажется, что случилось чудо — это вернулся Яр. Она с надеждой цепляется за его футболку и поднимает глаза, но чудес не бывает. Перед ней — Марк.
— Не трогай меня! — Соня отшатывается от него.
— Не бойся, я не под гипнозом. — Марк не делает попыток приблизиться и примирительно поднимает руки. Глаза у него серые, он уже очнулся от лунного сна.
Соня оборачивается к соседней крыше и видит, что лунатики, стоящие на краю, тоже проснулись. Опасно покачнувшись, они отшатываются от края. Кто-то поскальзывается и повисает на краю крыши; у Сони сердце обрывается в груди, когда она узнает сестру, отчаянно цепляющуюся за бортик.
— Лера!
Тут же к ней тянутся десятки рук. Леру затаскивают на крышу, и она осоловело оглядывается, не понимая, что происходит. Рядом с ней оказывается блогерша с каре и о чем-то взволнованно расспрашивает. Полицейский в тревоге прижимает к груди маленькую дочку. Разбуженные лунатики в замешательстве переговариваются. Все недоумевают, очнувшись на крыше небоскреба. Кто-то обращает внимание на красную луну, и все удивленно поднимают головы к небу.
— Похоже, все, — замечает Марк.