Лунная Моль
Шрифт:
Тиссел раздраженно покачал головой.
— Ни о чем подобном мне не говорили! Конечно, я знал о масках, трудолюбии и добросовестности мастеров, но этот упор на престиж — стракх или как там его называют…
— Это неважно, — ответил Ролвер. — Через год-два и ты будешь знать, как следует себя вести. Полагаю, ты говоришь на их языке?
— Да, конечно.
— А на каких инструментах играешь?
— Мне дали понять, что хватит какого-нибудь небольшого музыкального инструмента или что я просто могу петь.
— Тебя неверно информировали. Только невольники поют без аккомпанемента. Советую как можно быстрее научиться
5
гомапард — один из немногочисленных электроинструментов, используемых на Сирене; осциллятор производит звуки, напоминающие музыку гобоя, модулирует их, усиливает или ослабляет в четырех тональностях
6
двойной камантил — инструмент, напоминающий гангу, но звонки извлекают, дергая или гладя струны кожаным диском, покрытым смолой
— А ты не преувеличиваешь? — спросил Тиссел. — Может, тебе просто захотелось пошутить?
Ролвер мрачно рассмеялся.
— Ничуть. Но прежде всего тебе будет нужна джонка, а потом невольники.
Ролвер проводил Тиссела из космопорта на берег Фана, где они совершили приятную полуторачасовую прогулку по тропе под огромными деревьями, сгибающимися от плодов, хлебных стручков и пузырей, заполненных сладким соком.
— В данный момент, — сказал Ролвер, — в Фане всего четыре пришельца с других планет, включая и тебя. Я отведу тебя к Велибусу, нашему торговому посреднику. Думаю, у него есть старая джонка, которую он сможет тебе одолжить.
Корнелий Велибус провел в Фане пятнадцать лет и обзавелся достаточным стракхом, чтобы позволить себе маску Южного Ветра. Это был голубой диск, выложенный кабошонами лазурита и окруженный ореолом блестящей змеиной кожи. Велибус, более сердечный, чем Ролвер, снабдил Тиссела не только джонкой, но и двадцатью различными музыкальными инструментами и двумя невольниками.
Смущенный его щедростью, Тиссел пробормотал что-то о плате, но посредник отбросил его сомнения размашистым жестом.
— Мой дорогой, ты на Сирене. Такие мелочи ничего здесь не стоят.
— Но джонка…
Велибус сыграл короткую учтивую музыкальную фразу на своем киве.
— Буду с тобой честен, сэр Тиссел. Лодка уже старая и потрепанная. Я не могу ею пользоваться, чтобы не уронить своего престижа. — Слова его сопровождались прелестной мелодией. — Тебе же пока нечего ломать голову над своим общественным положением. Тебе просто нужна крыша над головой, удобство и защита от нападений Людей Ночи.
— Людей Ночи?
— Каннибалов, которые свирепствуют на берегу после наступления темноты.
— Ах, вот как. Сэр Ролвер упоминал о них.
— Это страшные чудовища. Не будем о них говорить. — Его кив издал короткую трель, полную страха. — А сейчас займемся невольниками. — Велибус задумчиво постучал указательным пальцем по голубому диску маски. — Рекс и Тоби должны хорошо служить тебе. — Он повысил голос и заклекотал на химеркине: — Аван эскс тробу!
Появилась невольница, одетая в дюжину узких полос розового материала и элегантную черную маску, искрящуюся цехинами из перламутра.
— Фаску этц Рекс э Тоби.
Вскоре явились вызванные невольники в свободных масках уз черной ткани и коричневых кафтанах. Велибус обратился к ним под громкий стук химеркина, приказав служить новому господину под страхом возвращения на родные острова. Рекс и Тоби упали лицом вниз и тихим пением поклялись верно служить Тисселу. Консул Объединенных Планет нервно рассмеялся и попробовал свои силы в сиренском языке:
— Отправляйтесь на джонку, хорошенько приберите ее и доставьте на борт продукты.
Тоби и Рекс равнодушно смотрели на него сквозь отверстия в масках. Велибус повторил приказы под аккомпанемент химеркина, невольники поклонились и вышли.
Тиссел растерянно разглядывал инструменты.
— Не имею ни малейшего понятия, как научиться на них играть.
Велибус обратился к Ролверу.
— Как там Кершауль? Может, сумеем уговорить его дать сэру Тисселу необходимые указания?
Ролвер кивнул.
— Кершауль мог бы взяться за это дело.
— Кто он такой? — спросил Тиссел.
— Третий из нашей небольшой группы изгнанников, — объяснил Велибус. — Антрополог. Читал «Зундар, называемый Великолепным»? «Обряды Сирены»? «Люди без лиц»? Нет? Очень жаль, отличные работы. Престиж Кершауля весьма высок, и, думаю, он время от времени посещает Зундар. Он носит Пещерную Сову, иногда Звездного Странника или даже Мудрого Арбитра.
— В последнее время облюбовал Экваториального Змея, — вставил Ролвер.
— Вариант с позолоченными клыками.
— Правда? — удивился Велибус. — Должен сказать, он это заслужил. Отличный человек. — И он задумчиво тронул струны зашинко.
Прошло три месяца. Под опекой Мэтью Кершауля Тиссел учился играть на химеркине, ганге, страпане, киве, гомопарде и зашинко. Кершауль сказал, что двойной камантил, кродач, слобо, водяная лютня и прочие могут подождать, пока Тиссел овладеет шестью основными инструментами. Он одолжил ему записи разговоров выдающихся сиренцев в разных настроениях и под разный аккомпанемент, чтобы юноша познакомился с правилами хорошего тона и совершенствовался в тонкостях интонаций и всяческих ритмах — перекрещивающихся, сложных, подразумевающихся и скрытых. Кершауль утверждал, что его дарует изучение сиренской музыки, и Тиссел был вынужден признать, что эта тема исчерпается не скоро. Четырехтональная настройка инструментов делала возможным использование двадцати четырех тональностей, которые, помноженные на повсеместно используемые пять диапазонов давали, в результате сто двадцать различных гамм. Впрочем, Кершауль посоветовал Тисселу сосредоточиться прежде всего на основной тональности каждом инструмента, пользуясь только двумя гаммами.