Лунная охотница и Теневой король
Шрифт:
— Мы почти пришли.
— До куда? — поинтересовалась я.
Такая охота мне была не по душе. Не было этого чувства азарта, не было этой погони и бешено колотящегося в груди сердца. Если Темнейший думал, что я прихвачу с собой застывшую на века зверушку в виде трофея, то ошибался.
— Увидишь, — пообещал Сивер, идя к просвету между деревьев. — Здесь некогда был собственный мир, застывший вот уже как несколько тысячелетий назад. Его никто не способен отогреть… люди называют Край Зимы местом Забвения. По их легендам, именно сюда устремляются души королей и императоров после
Волк нырнул под ветками, так и заставив вновь пригнуть голову.
Золотистый свет тут же упал на лицо, и закрыв глаза руками, я вдохнула колкий морозный воздух. Сердце забилось чаще, подпрыгивая чуть ли не к горлу и мешая нормально вдохнуть. Вот он — мир за реальностью. И я на его пороге.
Глава 37
Перед глазами развернулся запрятанный ото всех мир, полный затаившейся жизни. Как же восхитителен и таинственен он был! Я словно оказалась в сказке, и оттого хотелось ущипнуть себя и проснуться. Это не могло быть реальностью, но это была реальность. Всё перед глазами было реально.
— Вот он — Край Зимы, — выдохнул облачко пара Сивер. — Место, где можно найти само Забвение.
Я осторожно соскользнула с шерсти волка, и трава под моими сапогами хрустнула. Я не обратила на это внимания, поражённо оглядывая объятую дымкой тумана долину между двух холмов. Наверное, когда наступила зима, здесь было лето: голубой иней сковал душистые цветы, охапкой раскиданные везде, куда падал взгляд. Большие бабочки, что в близи оказались синекожими феями с длинными хвостами, так и застыли на травинках или бутонах. Казалось, здесь ещё есть жизнь, но она просто застыла.
Как бы не прислушивалась, я не могла заслышать даже шелест ветра или журчание ручья. Его сковал лёд, и выпрыгнувшие из воды рыбы с серебристой чешуёй так и замерли наполовину в воздухе. Красота…
Но больше меня удивили странные существа, что до этого переходили долину. Они были ростом с лошадь, имея гладкую блестящую шёрстку оттенка молока, гриву непослушных волос и тонкий длинный хвост, заканчивающийся объёмной кисточкой. При этом умные глаза животных были ярко — золотого цвета, смотря сквозь лёд прямо на нас.
— Это окарахи. Последние из них вымерли во времена Века Павших Надежд. Ну а этим вряд ли суждено очнуться.
Я осторожно шагнула вперёд, чувствуя, как хрустит и ломается трава под сапогами. Остановившись всего в шаге от величественных существ, я неуверенно протянула руку, коснувшись могучей шеи. На краткий миг пальцы уловили тихий пульс, и я настороженно приникла ухом к существу.
Тук… тук… тук…
Да, сомнений не оставалось — всё здесь ещё жило, но было заковано в неразрушимые цепи льда. Интересно, а Темнейший застал этих существ при жизни? Восхищался ли он ими так же, как я сейчас? думал ли, насколько мягкая у них окажется шерсть и как красиво она будет переливаться на свету?
— Мы можем пока остаться здесь, — предложил Сивер. — У нас ещё есть время.
— Неужели никому не под силам избавиться от этого льда? — тихо прошептала я, проведя ладонью по ледяной шее окараха.
— Если только солнце перестанет уходить
— Как жаль, — отпрянув от окараха, вздохнула я, направившись в сторону ручья. Он оказался неровным, словно отражение в зеркале, с застывшими рыбами и точками водяных духов у самого дна. — Откуда взялась эта зима?
Сивер помедлил перед ответом, словно сам не веря в то, что собирается сказать.
— Говорят, что она возникла тогда, когда нашли первый проклятый металл. Зима затронула бы всех, и весь мир обратился бы в лёд, но по легенде Луна одарила нас спасителем. Она оживила мёртвого, и тот, применив проклятый металл, остановил зиму раз и навсегда. Лишь отголосок её былого могущества до сих пор остался здесь.
Значит, всё же правда. Луна не просто так оживила меня — она словно на что — то намекала. Видимо, придёт и мой черёд исполнить какую — нибудь великую миссию в этом мире. Может, тогда она отпустит меня домой? Я всё ещё скучаю по своей квартире и родителям. Интересно, они меня ищут или давно свыклись с тем, что я мертва? Сколько времени прошло в моём мире? Минута, неделя или год?
Осторожно опустившись на заледеневший валун, я задумчиво перебрала тёмные волосы. Пока что можно отложить вопрос насчёт возвращения в мой мир и зачем я вообще здесь. Мучало другое — мои чувства к Темнейшему. То, что случилось на завтраке, упорно лезло в голову. Почему он меня поцеловал? Это было неожиданно, до дрожи приятно, но всё же? Неужели я, даже не сосем полноценный ниит, могла его заинтересовать? И ладно, предыдущие поступки я ещё могла принять за великую доброту самого Темнейшего, но сегодня…
От воспоминаний уши полыхнули, и зарывшись пальцами в волосы, я отчаянно зажмурилась. Так, надо прийти в себя и разобраться во всём! Неужели мне может нравиться тот, кого боится всё Малоречье? Тот, кто по словам Мавы, самый страшный и ужасный правитель? Тот, кто так нежно держал меня за руку во время танца, и кто подарил свой плащ на озере…от голоса которого внутри натягивается тетива, а дыхание замирает? Неужели я и вправду так страстно желаю новой встречи с ним? Что бы услышать приятный слуху голос и почувствовать чужие пальцы на талии?
Сердце слишком часто забилось, и с силой вдохнув морозного воздуха, я откинула выбившиеся пряди с лица. Так, надо мыслить трезво. В прошлый раз по собственной дурости влюбилась в того, кто чуть ли не до самоубийства довёл. Да и можно ли любить существо, чей век безграничен? Сколько вообще живут нииты? Сто, двести, триста лет? Или, может, вообще в два раза меньше людей? Вот так забавно получится.
Я ещё некоторое время просидела на берегу, слыша позади треск травы под лапами Сивера. Он взволнованно поглядывал в небо, словно боясь, что оно стемнеет раньше положенного. Наверное, надо уже возвращаться — на завтраке я так ничего путного и не съела. Если получится, то подстрелю какую — нибудь куропатку и отдам асахам. Пускай зажарят её и мне принесут. А то не особо хотелось вновь оставаться с Темнейшим наедине, что уж говорить про моих «сестрёнок»?