Лунная охотница и Теневой король
Шрифт:
— Проклятые Земли. А мы у них нелюди. — Он усмехнулся, не скрывая в голосе всё то, что думает об этом бреде. — Люди ненавидят нас хотя бы за то, что им приходится соседствовать с кем — то могущественным… знаешь, почему у нас с людьми почти не могут появиться дети даже при всём желании?
Я отрицательно качнула головой, всё ещё смотря на него затаив дыхание.
— Потому что ни один человек не может полюбить таких, как мы, — смотря мне в глаза, почему — то тихо произнёс Темнейший. — Они будут врать, говорить, что жить
Он оттянул ворот рубашки, являя жуткий шрам на шее. Я вздрогнула от неожиданности, ошарашено взглянув на него и еле заставив себя выговорить следующие слова:
— Так ты… любил человека?
Темнейший усмехнулся, зло и одновременно грустно, вновь закрывая свой шрам. У меня мурашки по коже пробежались, и вмиг стало слишком холодно. Слишком страшно.
— Я думал, что любил человека, — вновь запрокинув голову, выдохнул облачко пара Темнейший. — Но люди не могут нас любить даже при всей своей светлой душе. Этому не суждено случиться. Они будут лгать, предавать и искать из этого выгоду. Вот и всё… я думаю, с тобой было так же.
Я выжидающе приподняла брови, обняв себя за дрожащие плечи. Заметив это, Темнейший коснулся ладонью кожи между лопаток, и холод тут же отступил. Я выпрямилась, позволяя призрачному теплу распространяться по всему телу. По венам тут же протекла горячая кровь, заставив затесавшиеся в волосах снежинки растаять, каплями стекая по шее и плечам.
— Ты знаешь, как на свет появляются полукровки? — уже тише поинтересовался Темнейший, и его ладонь со спины пропала. Спустя миг он коснулся моего подбородка, подняв и заставив вновь заглянуть в свои глаза. — То, что зовётся любовью, не происходит между людьми и нами. Просто одним вдруг становится интересно, что получится от этой порочной связи. И не все они готовы после принять ребёнка в свою семью, кидая в лесах людей. Но что — то заставило Аваха принять свою кровь, и мне остаётся лишь гадать, что так на него воздействовало.
— Но это была явно не любовь, — заметила я, чувствуя, как при этом томительно сжимается сердце в груди. Для Ис наверняка эта была больная тема. — Так кем она была?
Темнейший грустно усмехнулся уголками губ, наклонившись ещё ниже. Он коснулся кончиком своего холодного носа моего, и я еле удержалась от удивлённого вздоха, всё ещё смотря ему в глаза.
— Я её забыл, — признался он. — Минуло две тысячи лет… я и имя уже не могу её вспомнить, не то что облик. Но шрам остался при мне даже спустя века.
Мой взгляд упал на его шею, и перед глазами вновь встал этот жуткий шрам. Это какой же ненавистью надо обладать, что бы заставить полюбить себя самого Темнейшего, а после попытаться убить? И если это было почти две тысячи лет… то могло ли случиться на войне? Хотя, нет, какая — то чушь.
— Может, всё же зайдём внутрь? — негромко поинтересовалась я.
— Да, — тихо согласился он, нехотя выпрямившись. — Послы уже скоро будут, так что…
Я не дала ему отступить назад, обняв руками шею и притянув к себе. От неожиданности Темнейший опёрся ладонями по обе стороны от меня, нависнув и опаляя сбившимся дыханием щёку. Я почувствовала, как сползает с груди покрывшееся инеем полотенце, и
Ладонь скользнула по груди Темнейшего, и боясь случайно упасть, я опёрлась об холодный мрамор. Мои пальцы тут же накрыли чужие, заставив мурашки пройти вдоль спины и груди. Хотелось большего. Наверное потому, когда Темнейший коснулся губами раскалившейся кожи на шее, я чуть подалась к нему. И вновь эта роковая близость, это бешеное сердцебиение в груди, эти мешающие думать губы…
— Не стоит, — вдруг отстранился Темнейший, подобрав с пола полотенце и накрыв им мои плечи. — Не сейчас… Сивер зайдёт за тобой.
Единственное, что я могла сделать, лишь кивнуть, заворачиваясь в холодное полотенце. Ну и дура… на что только рассчитывала?
Подняв глаза, я оглядела пустой балкон. Соскользнув с холодного бортика, я осторожно прошла в комнату, смахивая с волос снежинки и осматривая странный символ на кисти. Он был теневым, и стоило на него посмотреть под другим углом, как тут же исчезал. Что это за знак такой? Словно закатное солнце на горизонте, только из трёх тонких полукругов, с перечёркивающей его стрелой, под которой виднелись три острых луча. Красиво и странно.
Нерешительно остановившись на пороге, я взглянула на покоившееся на кровати платье. Верх был сшит из тысячи серебристых бриллиантов, больше похожих по своей форме на звёздочки или снежинки, когда сама юбка была чёрной, с белыми вкраплениями, совсем как небо за моей спиной.
Это платье оставил Темнейший.
Глава 41
Приятный цветочный запах духов вскружил голову. Вдохнув его полной грудью, я осторожно поправила узкие рукава. Какое же это было необычное платье! Оно закрывало плечи и шею, но при этом открывала спину настолько, что ещё чуть — чуть, и было бы не прилично в нём показываться. Асахи меж тем привели мои волосы в порядок, уложив их в причёску с серебристыми шпильками. После я всё же позволила им подвести мои глаза чёрной сурьмой и придать лицу больше свежести. Так что когда в дверь постучали, я уже была готова, неуверенно сжимая и разжимая ладони. Интересно, как это вообще на мне смотрится? Может, и вовсе не подходит?
Тряхнув головой и прогоняя мысли, я поспешила к двери, надавив на ручки. На пороге, то и дело что оглядываясь по сторонам, стоял Сивер.
— Они сюда не заходят, — усмехнулась я, так и заставив волка от неожиданности вздрогнуть и взглянуть на меня. — После того, как Птолая так и не сумела открыть эту дверь, они даже не суются.
— Вижу, хозяин не пожалел снежных звёзд, — усмехнулся по — волчьи Сивер.
— Снежные звёзды, — удивлённо переспросила я, взглянув на множество бриллиантов.
— Драгоценные камни, которые являются тычинками цветов под названием снежные звёзды, — пояснил волк, ведя меня вперёд по коридору. — Их очень трудно собрать, особенно в таком количестве.
— Это всего лишь платье, — растерянно произнесла я.
— Всего лишь? — взглянул на меня жёлтым глазом Сивер. — И метка Темнейшего на твоей руке тоже «всего лишь»?
Я тут же накрыла ладонью кисть, плотно сжав губы.
— Он не одаривает просто так своей меткой, — продолжил меж тем он. — Поверь мне, что бы её заслужить, надо чуть ли не спасти Темнейшего из пропасти безумия. Ты это сделала.