Лунная школа
Шрифт:
— По-моему, ты ему очень нравишься, — отметила двоюродная сестра. — И он жутко злится на себя за это. И…
— Я помню, ты его нарисовала, — опять резко.
— Зря ты не веришь, мои рисунки всегда оживают. — Огромные серые глаза взирали на меня с укором.
В этом-то и проблема.
Я верила. И очень боялась.
Объясняться не хотелось, так что я поспешно переменила тему. Рассказала о дополнительном занятии с Айзеком, взорвавшихся заклинаниях и… чуть не проболталась про подземные тоннели, но вовремя опомнилась. Клятва.
Сестренка реагировала предсказуемо. Она жутко разозлилась на Хельму и попыталась обвинить во всем ее. С такой же уверенностью, как это делал Кэйлик! Пришлось разубеждать, но в отличие от него Белька на пирог не повелась, даже пробовать отказалась.
В общем, взаимопонимания в отношении Хельмы мы так и не нашли.
— Глянь на мои рисунки, — попросила Арабель и дала мне несколько листов.
В глаза сразу же бросились непривычно темные краски.
Я восприняла это как возможность переключиться на что-нибудь другое, поэтому сопротивляться не стала и послушно всмотрелась в изображения. И едва не задохнулась от изумления!
Невероятно! Это правда было невероятно. Шокирующе. Совершенно невозможно.
И тем не менее на рисунках, сделанных Арабель на выходных, были тоннели. Самые настоящие подземные ходы. Больше того, они словно жили собственной жизнью. Стоило расслабиться, позволить себе слиться с нарисованной реальностью, как кожи касалась подземная прохлада, воздух становился затхлым, перед мысленным взором простирался длинный полутемный коридор, а лицо чувствовало касание паутины.
Наваждение схлынуло, я так и не успела рассмотреть, что там, в другом конце коридора.
— Ты очень восприимчива, — отметила Арабель и легонько сжала мое плечо.
— Это плохо? — Кожа до сих пор чувствовала легкий холодок.
— Наоборот! Ты сильный лунный маг.
Лично я считала, что никакая лунная магия не сравнится с ее умениями. Если, конечно, сбывающиеся рисунки — это правда. Внутренне я уже знала, что так оно и есть, но принимать эту истину не хотелось. Совсем. Иначе придется обдумывать, почему это Арабель постоянно норовит нарисовать мне Орлгорда.
— Есть какие-нибудь мысли? — Я осторожно коснулась пальцем слабо мерцающего изображения.
Ненавижу Кэйлика! Если бы не его глупая клятва, я бы могла все рассказать Бель, а так приходится разводить таинственность и ждать, пока она сама догадается.
С другой стороны, именно ему я обязана тем, что до сих пор не попалась…
Но чувство благодарности в душе я упрямо задавила. Не сейчас.
— Ба сказала бы, что я мечтательница, — борясь со смущением, проговорила Арабель, — но мне нравится думать, что эти тоннели на самом деле есть…
Отлично! Мы на верном пути. Я чувствовала себя предательницей, недоговаривая ей правды, хоть и не по своей воле, и все же согласно кивнула.
— И мне тоже.
— Правда?! — всполошилась художница.
— Ну… я же как-то попала из одной части Блэкдорна в другую… Это уже зацепка.
Она весело хихикнула и убрала рисунки в стол.
— Все время забываю, что ты не всегда была с нами, — призналась двоюродная сестра.
И так приятно стало… Если бы метаморфы не были такими зажатыми в проявлении эмоций, я бы ее обняла. Хотя все равно это сделаю когда-нибудь!
— Предлагаю после занятий наведаться в местную библиотеку. — Я наконец дошла до сути.
Идея была встречена с энтузиазмом.
На этом мы закончили с планами и начали приводить себя в порядок. Лекция начнется через каких-то полчаса.
По известным причинам метаморфозы я недолюбливала. Просто после того случая на вступительном испытании мне так ни разу и не удалось изменить облик. В то время как все остальные это умели едва ли не с детства. Кроме полукровок, конечно, но по приказу ректора меня посадили рядом с полноценными метаморфами. Следовательно, и требовали того же, чего и от них. Это вслух не произносилось, но подразумевалось. А я ожиданий не оправдывала.
Молодая преподавательница старалась развлекать студентов в меру возможностей и всегда отводила какую-то часть лекции на то, чтобы дать нам хотя бы одно практическое задание. Выполнение его не являлось обязательным и не оценивалось пока, но когда у всех получалось, а у меня нет, хотелось провалиться. Никто не насмехался и не пытался задеть, но сочувственные взгляды были порой хуже откровенных издевок.
Однако сегодня все произошло иначе.
Марла как обычно прочитала лекцию, а за пятнадцать минут до конца занятия дала дополнительное задание:
— Расслабьтесь, сядьте удобно, можно откинуться на спинку стула… Сегодня не нужно перевоплощаться в кого-то конкретного. Просто закройте глаза и постарайтесь представить луну. Она большая, круглая и очень яркая. И вы чувствуете ее энергию. Дальше все, как мы умеем: наше тело — пластилин, способный принять любую форму. Не сдерживайтесь, если хочется изменить облик, но и заставлять себя не нужно…
Кажется, она говорила еще что-то о пользе такой медитации для тех, у кого проблемы с изменением формы, то есть конкретно для меня, но я не вслушивалась.
Потому что именно в тот момент моя луна стала просто огромной. Кожу омыло прохладой, я сама толком не поняла, что случилось. Но пробудившийся пока еще незнакомый инстинкт заставил распахнуть глаза… и в одном из зеркал, которые висели в зале метаморфов по несколько штук на стене, я недоверчиво оглядела свое отражение.
А в ответ на меня точно так же взирала худенькая черноволосая девушка.
Безумной вспышкой меня пронзил страх. Воплощение оказалось незнакомым, но… что, если бы я, забывшись, превратилась в маму, бабушку Клер или того же Крейстона? Спина стала противно влажной.