Лунная волчица, или Ты попал, оборотень!
Шрифт:
– Не знаю.
– Я присела на корточки и подцепила палочкой лоскут ткани, лежащий в центре.
Откинула один слой в сторону и замерла, глядя на то, что лежало на полотне.
Белая, как снег, фигурка волка.
А рядом - заячье сердце.
Или эта фигурка не волк, а. волчица?
Лунная волчица.
Глава 4 Чудо
АНДРЕИ
Мы продолжили путь, каждый думая о своем. Но я никогда не забуду эту фигурку на ткани, рядом
Лия, тоже напряженная, молчаливая, уже не получала удовольствия от этого путешествия, вероятно. О чем она думала? Подозреваю, что ее мысли были заняты отцом и братом. Если бы мог хоть чем-то помочь! Но, увы.
А вокруг нас тем временем во всей своей красе раскрывалась северная природа, не тронутая человеком-разрушителем. Постепенно и лицо Лии прояснилось. Она с восхищением взирала на эту изначальную красоту, тонущую в совершенной гармонии. Пухлые губки изгибались улыбкой, которую мне так хотелось сцеловать с них!
Временами мы, не сговариваясь, останавливались, любуясь темной зеленью лесов, отражающихся в спящих озерах, или не в силах оторвать взгляд от ущелья, огромным зигзагом изрезавшего горный массив. Казалось, цивилизации вообще не существует, она была лишь болезненным мороком, растаявшим под натиском бездонного неба и ревущего водопада.
Целительное погружение в природу это ведь тоже своеобразный путь вглубь себя. Когда находишь силы взглянуть страхам в лицо, признаться себе в чем-то нелицеприятном, попросить прощения у высших сил за неизбежные ошибки, которые все совершают на жизненном пути. Перед тобой всплывают такие решения, которые в будничной суете жизни городов просто невозможно поймать за хвост. Многое видишь по-иному, а с чем-то вообще встречаешься впервые.
День клонился к закату, когда мы дошли до очередного поселения индейцев. Почти один в один как первое. Поэтому я удивился, увидев, что Лия достала смартфон. Но девушка развернулась спиной к кучке вигвамов. В глазах, ласкающих небосвод, который начинал разгораться алым, блеснули слезы восхищения.
Она включила телефон, посыпались те мои смс-ки, которым не посчастливилось вчера. Те самые, где я признавался в любви. Моя волчица замерла, глядя на экран. Слезинки прочертили влажные дорожки по щекам.
– Сегодня не мучь меня, умоляю, - тихо прошептал я, встав рядом с ней, будто невзначай касаясь ее плечом.
Не ответив, она отошла в сторону. Эх, бегать мне сегодня по лесу и снова выть с тоски...
– Что происходит?
– спросила Лия, когда мы собрались у костра.
– Приветственный танец, - пояснил Роберт, кивнув на местных Чингачгуков, которые взяли бубны, натянули шкуры волков на головы и пустились в пляс.
– Интересно.
– Когда сюда прибыли первые оборотни, индейцы их чуть ли не за богов приняли. А когда приплыли европейцы и начали истреблять местных, только мы встали на защиту коренного населения.
Угу,
Под равномерные удары бубнов и свои же монотонные завывания танцоры отыграли «обязательную программу» и, сочтя, видимо, торжественную часть законченной, тоже сели к костру.
Вкуса еды я не оценил, думать мог лишь о Лии. Ласкал ее лицо, на котором переплетались отсветы костра, взглядами и мечтал о том, чтобы этой ночью она сжалилась надо мной.
Когда все разошлись спать, я снова дезертировал из палатки, хотя в этот раз молодые Чингачгуки не применяли ко мне газовую атаку. Полная луна облегчила задачу, благодаря хрустально-голубоватому свету не пришлось плутать в потемках. Нос снова безошибочно определил палатку, где спала любимая.
Помедлив, взял смартфон, намереваясь подоставать мою волчицу. Первое смс улетело, унеся с собой способность дышать. Булькнуло, долетев до адресата, в глубине вигвама. Тишина. Побродил, подождал. Повторил отправку. Опять ничего.
Зараза моя красивая, изведешь ведь меня! Накатал длинное, проявляя чудеса красноречия. Тот же результат. Психанул, подошел к входу и...
Едва не столкнулся с ней нос к носу.
– Барсов, ты доставучий, как репей!
– прошипела, высунув наружу голову.
– Бессовестная!
– провел ладонями по ее плечам, обхватил за тело и вынул из палатки.
Прижал к себе, довольно урча. Наконец-то!
– Это ты бессовестный, - тихо прошептала она.
– Я совестливый, - возразил, поглаживая ее спину и немного ниже. Ну, или много ниже.
– Показать тебе кое-что хотел.
– Уже видела.
– Я красоту неописуемую имею в виду.
– Докажи!
– Прямо тут?
– поддразнил ее.
– Стесняешься?
– Может, тебя обратно в палатку засунуть?
– Нет уж, раз вытащил, показывай!
– она хмыкнула.
– Да, двусмысленно прозвучало.
– Идем уже, - взял ее за руку и подвел к небольшой изгороди, у которой рядком лежали каяки.
– Бери один и весло.
– Ты решил обнести индейцев, Барсов?
– Мы все вернем обратно, не переживай.
– Тогда ладно.
Море в объятиях темных силуэтов гор переливалось серебром. Ощущение такое, будто луну натерли на терке, и она превратилось в это сияющее покрывало, которое колыхалось волнами. Налюбовавшись, мы спустили каяки на воду, отплыли от берега и замерли пораженные, глядя на то, как черная глубина взорвалась от прикосновения весла фейерверком белоснежных звезд.
Море оказалось наполнено живым волшебством, которое от малейшего прикосновения искрилось, светясь и завораживая. Сияющие смерчи взвивались в воде от прикосновения весла, пока мы плыли вперед, потеряв дар речи от того великолепия, которым щедро делилась природа.