Лунная заводь
Шрифт:
— Так давайте же учиться друг у друга, — смеялся карлик. — Прежде всего, скажите: вы все там наверху такие, с приветом? — Он выразительно покрутил рукой у виска. — И сколько вас там?
— Нас- Я заколебался, не зная, как выразиться, и, наконец, как это делают полинезийцы, говоря об очень больших числах, воспользовался аллегорией: — Нас столько, сколько капель воды в этом озере, которое мы видели с утеса, когда вышли к вам… — Потом добавил:. — И сколько листьев на деревьях, растущих в садах вокруг озера. И мы похожи друг на друга, с некоторыми различиями.
Насколько
— В Мурии, — сказал он, помолчав, — все мужчины похожи или на меня, или на Лугура. Наши женщины, как ты уже понял, похожи или на Йолару, или на этих двух, что прислуживают вам. — Он заколебался, потом добавил. — Есть еще третья, но она только одна!
Ларри страстно наклонился вперед.
— Каштановые волосы с рыжевато-бронзовым отливом, золотые глаза, длинные узкие руки, и вся она восхитительна, как сладкий сон.
— Где ты видел ее? — оборвал его карлик, вскакивая на ноги.
— Видел ее? — Ларри опомнился. — Что ты, Радор, где я мог ее видеть, я просто размечтался, вообразив себе такую женщину.
— Смотри же, не проговорись о своей мечте Йоларе, — мрачно сказал карлик. — Ибо та, о которой я подумал и которую ты так подробно описал, это Лакла, служительница Молчащих Богов; ни Йолара, ни Лугур, ни сам Сияющий Бог не очень-то жалуют ее, чужестранец.
— А где она живет? — равнодушным голосом спросил Ларри.
Карлик заколебался, с беспокойством оглядывая его.
— Не надо, — ответил он, — больше ничего о ней спрашивать.
— Помалкивай-ка, пока, Ларри о Золотоглазой девушке, — сказал я по-английски. — Подожди до тех пор, пока не станет ясно, почему о ней нельзя говорить.
Карлик, немного помолчав, спросил:
— И чем же вы, которых столько, сколько листьев на дереве и капель воды в озере, чем вы занимаетесь там, в вашем мире? — сказал он с явным намерением переменить тему разговора.
— Любим и воюем, достигаем успеха, надрывая пупок, и умираем, терпим неудачу и тоже умираем, — ответил Ларри, быстрым кивком подтвердив, что он принял к сведению мое предупреждение.
— Ну, в таком случае ваш мир мало чем отличается от нашего, — сказал карлик.
— Как велик ваш мир, Радор? — спросил я.
Он не спешил отвечать, разглядывая меня.
— Насколько он велик, я точно не знаю, — откровенно ответил наконец карлик. — Та земля, где мы обитаем вместе с Сияющим Богом, простирается вдоль белых вод до… — тут он употребил выражение, в котором я ровным счетом ничего не понял. — За этим городом Сияющего Бога на близлежащем побережье белых вод живут майя ладала — простолюдины. — Радор сделал глубокий глоток и подлил себе еще из графина. — Наше общество состоит, во-первых, из тех, у кого белокурые волосы — это потомки древних правителей. Во-вторых, продолжал он, — это мы, воины, и последние, майя ладала: те, кто сеет и пашет, выделывает ткани и вообще занят тяжелым трудом. Они дают господам и нам, воинам, своих дочерей, и еще, они танцуют с Сияющим Богом.
— А кто управляет вами? — спросил я.
— Нами
Едкая горечь прозвучала в его голосе при упоминании последнего имени.
— А кто были те трое, которых судили? — задал вопрос Ларри.
— Они были из майя ладала, — ответил Радор, — вроде этих двух красоток, которых я отдаю вам. Эти трое стали слишком беспокойны. Им не нравится, видите ли, танцевать с Сияющим Богом, этим охальникам.
Он внезапно рассмеялся резким коротким смешком.
Из его слов у меня в голове мгновенно сложилась картина жизни этой расы: старинная, привыкшая купаться в роскоши вырождающаяся олигархия, объединенная вокруг некоего таинственного божества; класс воинов, на который они опираются, а в самом низу — задавленные и бессловесные толпы тружеников.
— И это все? — спросил Ларри.
— Нет, — ответил тот. — Есть еще Винноцветное Море…
Неожиданно гневно и требовательно затренькал шар, стоящий у нас на столе. С побледневшим лицом Радор повернулся к нему. Из шара, как злобно шипящие насекомые, медленно выползали едва слышные звуки.
— Слушаю, — гаркнул, вцепившись руками в стол, Радор. — Повинуюсь.
Он повернулся к нам лицом, моментально утратившим всю свою злобную веселость.
— Не задавайте мне больше никаких вопросов, чужестранцы, — сказал он. Пойдемте. Я покажу вам, где вы сможете помыться и лечь спать, когда пожелаете.
Он резко поднялся из-за стола. Мы последовали его примеру. Раздвинув занавески, мы пошли по коридору и попали в маленькую комнатку, у которой вместо стен стояли ширмы темно-серого цвета. Потолка не было. В комнате находились две кушетки с грудами подушек, а через обрамленный портьерами дверной проем виднелся открытый дворик, где посреди широкого бассейна били струи фонтана.
— Ваша ванная, — показал туда Радор, Он опустил портьеру и вернулся к нам, дотронувшись мимоходом до резного цветка на стене. Тихий шорох раздался у нас над головой, и в тот же миг верхнюю часть комнаты затянула черная вуаль, непроницаемая для света, но не для воздуха, ибо через нее просачивались струйки ветерка, напоенного ароматами сада. В спальню спустились прохладные сумерки; я почувствовал, как улетучивается моя усталость и в то же время меня неудержимо потянуло в сон. Зеленый карлик показал на кушетки.
— Спите! — сказал он. — Спите и ничего не бойтесь. Мои люди охраняют вас снаружи.
Он подошел поближе, и прежний веселый и издевательский огонек засверкал у него в глазах.
— Но кое-что я вам скажу, — быстро прошептал он. — Уж не знаю, то ли потому, что Афио Майя опасается их язычков, то ли… — и он хохотнул, метнув на Ларри многозначительный взгляд, — но служанки больше не ваши.
Продолжая хихикать, он скрылся за занавеской в дворике с фонтаном, прежде чем я успел выяснить, почему мы получили столь необычный подарок, почему его отобрали назад и что означало его крайне загадочное последнее замечание.