Лунные дни

Глеб наклонился, разглядывая лежавший как на ладони город. Город жил, светился, мерцал и подмигивал. Манил. Шептал: ну давай, иди сюда, ночь примет тебя в теплые, обтянутые бархатными черными перчатками, ладони. А потом тебя приму я. Приму, разобью на множество осколков, их потом не соберет и твоя всесильная Луна. Потому что я сильнее - Луны, человека, волшебства...

Глеб трезво подсчитывал варианты. Он упадет прямо на безлюдный тротуар. Мимо закрытых на ночь офисов народ старается не ходить - держится шумных сияющих магазинов

и кафе. Наверное, его и найдут-то только утром. Вернее, то, что от него осталось. Жалеть его некому. Для клиентов он просто пропадет, исчезнет. Кристина его возненавидела. Мать... наверное, уже о нем забыла... Хорошо.

А у Луны появятся другие слуги.

Он взобрался на широкий парапет балкона - город и небо встали перед глазами вертикально, и не поймешь уже - то ли он упадет вниз, то ли взлетит к звездам. Последний раз втянул влажный ночной воздух и закрыл глаза. Всего шаг...

– Молодой человек, может, вы уже прыгнете? А то тут очередь.

На день раньше.

– Глеб!

Он вскинул голову, махнул рукой и спрыгнул с парапета. Пошел, слегка прихрамывая, навстречу Кристине. Та радостно бросилась в знакомые крепкие объятья. Когда обычного поцелуя не последовало, озабоченно откинула голову, вглядываясь в его лицо.

– Ты... как? Что сказал врач?

– Все нормально. Все на мне заживает, как на собаке, - отозвался Глеб и криво усмехнулся собственным словам. Знала бы она, насколько это сравнение верное!

– А выглядишь ты...
– она хотела сказать - больным - но передумала. Отряхнула его запыленный рукав, окинула одежду хозяйским взглядом. Серые, мешковатые, рваные на коленях джинсы (такие впору подростку, а не взрослому самостоятельному парню), серая невзрачная футболка. Кроссовки, правда, хорошие, дорогие - но для тех, кто в этом толк понимает. Русые волосы как всегда взлохмачены.

– Глеб!
– сказала Кристина укоризненно.
– Я же просила тебя подстричься!

Тот, поморщившись, придержал ее руку, пытавшуюся справиться с его волосами.

– Они растут быстрее, чем я успеваю стричься, на одной парикмахерской разоришься...

Кристина дала волю своему раздражению: пропадал где-то месяц (вроде как в больнице), ни ответа ни привета, позвонил пару дней назад, она планировала зазвать его сегодня в гости - познакомить с родителями наконец. Но не в таком же виде его вести! Как докажешь, что он успешный компьютерщик, правда, предпочитающий работать фрилансером? Это, конечно, изменится - наличие семьи предполагает постоянный заработок. Да и пропадание в командировку на целую неделю в месяц Кристиной не приветствовалось.

– Глеб, ну мы же договаривались - приходишь ко мне на свидание в приличном виде!

Он медленно оглядел себя. Вообще, он сегодня какой-то заторможенный. Темные круги вокруг глаз, осунувшийся, бледный... Может, рано вышел из больницы? Да и вообще...

–

Да и вообще - почему ты мне не позвонил, когда попал в больницу? Я бы тебе передачки носила.

– Передачки...
– он посмаковал это слово с какой-то издевкой даже.
– Передачки. Да, они мне там были просто необходимы...

А если он... наркоман и лежал в клинике? На этой, как ее... реабилитации?

– А ты с чем... Глеб, что с тобой случилось?

– Я... подрался.

– Подрался? С кем?

– Их... было много.

Слишком много. Но он не считал. Он тогда не умел считать. Но зато умел рвать, грызть, ломать... и даже то, что в некоторых противниках вообще не было крови, его не озадачивало и останавливало. Он дал себе волю впервые за многие-многие годы. И это было так...

– Больно!

Он слишком сильно сжал ее запястье. Кристя вырвала руку, на глазах ее показались слезы.

– Ты что, дурак?! Ненормальный?

Глеб кивнул, отступил и снова присел на парапет.

– Да, Кристь, уж извини - такой я есть. И дурак. И уж ненормальный - точно.

Наркоман? Или... что? Может, он правда псих, и регулярно лечится в клинике? Или сейчас скажет, что "голубой"? У нее полились слезы - самые натуральные, - хотя Кристина могла и сама вызывать их в нужный момент.

– Глебушка, ну ты что... что происходит, скажи! Ты... меня бросаешь?

Вот сейчас сгребет в охапку, прижмет, скажет: "Ты что, сдурела, Кристь, ну ладно, хватит дуться!"

Глеб помолчал. Сказал с тяжелой расстановкой - раньше она не замечала у него такой интонации:

– Я тебя не бросаю. Просто... не могу. Надо, чтобы ты меня бросила.

Псих. Или в драке... может, он кого-то убил в драке? И ему сейчас грозит тюрьма? Или он оттуда сбежал? Или... что?!

Кристина аккуратно вытерла нос. Попыталась улыбнуться.

– У тебя проблемы? Ну расскажи же мне, Глеб! Мы с тобой что-нибудь придумаем.

Только не тюрьма. И не псих. И не...

– Я за тебя боюсь. Понимаешь, бывают дни, когда я... себя не контролирую.

Точно - псих. Или наркоман?

– Почему? Может, надо какое-нибудь лекарство?..

– От моей болезни нет лекарств, - Глеб поднял глаза, отразившие голубое небо.
– Их еще не придумали. Понимаешь, Кристь, я...

– Да?

...Глеб проводил взглядом всхлипывающую девушку. Иди-иди, целее будешь.

...Она кричала: "Ну хочешь бросить меня - так и говори! Столько времени на тебя потеряла, все девчонки уже замужем давно, а я вот... слушаю сказки придурка! Даже расстаться не можешь по-человечески!"

Он молча согласился. Не могу по-человечески. Как я могу, если я не... человек.

Хотелось выть, но когда Глеб вскинул голову, на него смотрело солнце. Не Луна.

Но он все же повыл. Негромко. Чтобы не пугать гулявших по набережной людей.

– Молодой человек, может, вы уже прыгнете? А то тут очередь.