Лунные тени разума
Шрифт:
Файдер отпустил Марту.
– А почему ты здесь? Эло ведь тоже в этом участвует?
– Конечно, участвует. Но он остался там и будет контролировать наше с тобой возвращение. А я здесь, потому что… ну, мы решили, что каждый будет делать то, что получается у него лучше. Я буду терпеть неудобства, жару и людей, а он будет сидеть в лаборатории, выедая глазами мониторы и датчики.
Марта подошла к раковине и умылась.
– Ты есть хочешь? – спросила она как-то по-домашнему.
Файдер отрицательно мотнул головой.
–
– Так ты что, три дня уже ничего не ел?
– Мне без спецподготовки вашу еду есть нельзя. Вот тебе нашу – можно, потому что она у нас, как бы это сказать… безопасная для здоровья. За три дня ничего не случится, а вот если я отравлюсь тут у вас, откачивать меня долго придется.
– Ну, как хочешь. Слушай, а мне же в понедельник на работу…
Файдер засмеялся:
– Ты что? Мир в опасности, а ты про работу! Ладно, все будет хорошо… Что мы тебе больничный не организуем, что ли? Тоже мне проблема – земную бумажку соорудить! – Файдер зевнул и потер за ухом. – Короче, я спать пошел.
Марта налила себе чашку кофе, но задумалась и вылила ее в раковину. Потом заглянула в комнату – Файдер спал сном младенца, занимая всю её кровать.
– Замечательно, – прошептала Марта. – Сумасшедший дом какой-то…
Она тихонько взяла из шкафа домашние вещи и поплелась в ванную.
Глава 2
Раннее летнее солнышко уже раскидало желтые квадраты на полу и потолке, и по лучикам-дорожкам чинно плыли редкие, казавшиеся серебристыми пылинки. В сонной тишине слышны были только часы, стоявшие на журнальном столике, которые отмеряли время маленькими равными кусочками.
Неясное чувство беспокойства, протирающееся сквозь сон, набирало силу и становилось уже вполне ощутимой болью. Файдер приоткрыл глаза и увидел расплывающееся красное пятно на руке: солнечный зайчик, пригревшийся там, действовал как кислота. Он отдернул руку и быстро сел, еще не совсем соображая, что происходит. Закружилась голова. Прилив горячей волны оглушил на время: отдаваясь звоном в ушах, она потом откатилась куда-то в ноги и тут же вылилась через кожу уже какой-то ледяной испариной.
Чуть придя в себя, Файдер пошел в ванную и несколько минут сидел под холодным душем. Замерз, но полегчало. Он внимательно осмотрел руку – осталась только сосудистая сеточка, которая постепенно бледнела. Потом поднял с кафельного пола свои штаны, порылся в их множественных карманных недрах и достал небольшой тюбик, с каким-то синим гелем.
– Если мне не изменяет память, его хватит на сутки. Использовать его надо в крайнем случае, потому что хватит тут только на один раз, если с ног до головы мазать, как положено. Я думаю, сейчас этот самый случай. Сегодня отсидеться до ночи уже не получится, – Файдер поговорил сам с собой и принялся аккуратно втирать гель
Бормотание соседского телевизора за стеной нарушило безмятежную тишину, повизгивая рекламными роликами. Где-то наверху заухала музыка, загудел пылесос. Утро большого дома сбежало по лестнице собачьим лаем во двор, пугая голубей.
Марта открыла глаза – на полу перед ней сидел Файдер и с любопытством смотрел на нее.
Марта, смутившись, натянула на голые плечи сползшую за ночь простыню, которой она укрывалась, и хрипловато, со сна спросила:
– Ты чего?
На лице Файдера, напротив, никаких признаков смущения не обнаружилось, он продолжал в упор ее рассматривать и честно ответил:
– Да ничего. Смотрю на тебя, – он вдруг провел пальцем по ее ноге и сделал научный вывод: – Бритые.
Файдер, видимо, в очередной раз убедился в несовершенстве человеческих существ.
Марта только сейчас заметила, что после лишенного удобств путешествия никакой трехдневной щетины на щеках Файдера не было.
– У нас в организме с рождения нет ничего такого, от чего бы мы из поколения в поколение избавлялись. Кому нужна потом, например, борода лопатой, тот делает себе определенную инъекцию…
Марта оторопело его перебила:
– Слушай, нельзя так девушек рассматривать. Да еще и за ноги трогать. Это неприлично.
Файдер удивленно на нее посмотрел, нахмурился слегка, что-то припоминая.
– А! Точно. Это у вас называется стыд, – он прищурился, но с места не сдвинулся. Появилась ехидная улыбочка, которая растягивалась всё шире. Потом поднялся и спросил уже почти серьезно: – Что я должен сделать? Выйти? Ладно, ты предупреждай, если что. Все эти ваши нравственные сложности и не упомнишь.
Глава 3
Несколько часов спустя они были уже за пределами города, в месте, знакомом Марте по слухам и газетным статьям, но бывать ей здесь не приходилось. Да и зачем? Эти выжженные солнцем холмы прятали в своих недрах тайны, открывать которые совсем не хотелось.
– Я слышала про эти катакомбы, – сказала Марта, недоверчиво глядя на Файдера.
Тот театрально удивился:
– Надо же! И что говорят?
– Слушай, Файдер, я туда не пойду. Ничего хорошего про эти места не пишут. Чертовщина там какая-то.
– Угу, чертовщина. Она самая.
Файдер чуть наклонился к ней, посмотрел озабоченно прямо ей в глаза и пощелкал перед ними пальцами, проверяя, очевидно, на вменяемость:
– Как слышно? Прием! Мы вообще-то с тобой в Ад отправляемся. Глупо обращать внимание на всяких одичавших архаичных монстров.
Марта скрестила руки на груди и недружелюбно на него посмотрела.
– Так все-таки там что-то есть? И мы вроде как в гости к нему идем? Я надеюсь, ты знаешь, что делаешь, иначе…