Лунный бассейн. Металлическое чудовище (сборник)
Шрифт:
Мы отступали перед ними, все дальше и дальше, прижимаясь к стене, вытянув руки, готовясь встретить их грозное приближение.
– Некуда бежать, – сказал Дрейк. – Они нас раздавят. Держитесь сзади, доктор. Постарайтесь вернуться к Руфи. Может, я смогу их задержать!
И прежде чем я смог остановить его, он прыгнул прямо перед шарами, которые теперь находились едва ли в двадцати ярдах от нас.
Шары остановились – в нескольких футах от него. Казалось, они удивленно рассматривают его. Поворачивались друг к другу, словно совещались. Медленно приблизились. Нас подтолкнуло вперед и медленно подняло. И пока мы висели поднятые неведомой силой – я могу ее сравнить только со множеством маленьких рук, – под нами мелькнули шары.
Их ряды свернули в коридор, по которому мы пришли из огромного зала. И когда под нами мелькнул последний ряд, нас осторожно опустили на ноги; мы стояли, слегка покачиваясь.
Я дрожал от бессильной ярости и унижения; это чувство поглотило радость спасения. Глаза Дрейка гневно сверкали.
– Высокомерные дьяволы! – Он сжимал и разжимал кулаки. – Высокомерные, подавляющие дьяволы!
Мы смотрели им вслед.
Неужели проход суживается, закрывается? Я видел, как стены медленно движутся навстречу друг другу. Втолкнул Дрейка во вновь открывшийся проход и прыгнул вслед за ним.
За нами, на том месте, где мы только что стояли, была сплошная стена.
Неудивительно, что нас охватила паника; мы, как сумасшедшие, побежали по открывшемуся коридору, временами испуганно оглядываясь, опасаясь увидеть страшное зрелище: медленно сдвигающиеся стены, готовые раздавить нас, как муху в стальных тисках.
Но стены не сближались. Ровный, тихий, перед нами и за нами простирался все тот же коридор. Наконец, тяжело дыша, избегая смотреть друг на друга, мы остановились.
И в этот момент нас охватила глубокая дрожь, затронувшая самые основания жизни, дрожь, которая охватывает человека, увидевшего невозможное и знающего, что оно – есть.
Неожиданно на стенах, на потолке, на полу вспыхнули бесчисленные огоньки. Как будто с них сняли покров, будто они пробудились от сна, мириады сверкающих точек появились на светло–синих поверхностях; огоньки разглядывали нас, оценивали, издевались над нами.
Крошечные огненные точки – глаза металлических существ!
Этот коридор не проложен в неживой материей чудом инженерного искусства; его раскрытие не вызвано невидимыми механизмами. Это жизнь; пол, потолок, стены – все живое, все состоит из металлических существ.
И раскрытие проходов, так же как их закрытие, сознательное волевое действие существ, образующих эти мощные стены.
Все эти действия – сознательное, скоординированное исполнение приказов гигантского общего сознания, которое, подобно духу роя, душе муравейника, оживотворяет каждую отдельную часть.
Мы начинали понимать. Если это правда, тогда столбы гигантского зала, его грандиозные стены – все это Город как единое живое существо!
Построенный из тел бесчисленных миллионов. Бесконечные тонны образуют столб, в котором каждый атом живой, мыслящий.
Металлическое чудовище!
Теперь я понял, откуда возникало ощущение, будто стены бесчисленными глазами Аргуса смотрят на нас. Они действительно смотрели на нас!
Ощущение внимательного разглядывания – на самом деле разглядывали бесчисленные миллиарды крошечных глаз живого вещества, из которого создан Город.
Видящий Город. Живой Город!
Не тайный механизм закрывал стены, скрывая от нас Норалу, играющую с маленькими существами. Никакой механизм не сдвигал и не раздвигал стены, не руководил несущимися шарами. Они подчинялись сознанию того гигантского существа, частью которого были; из их тел состоит эта чудовищная мыслящая масса!
Я думаю, что эта ошеломляющая истина на какое–то время свела нас с ума. Мы побежали, схватившись за руки, как испуганные дети. Потом Дрейк остановился.
– Клянусь всеми дьяволами этого места, – торжественно заявил он, – я больше не побегу. Ведь в конце концов мы люди. Если они убьют нас, значит убьют. Но клянусь создавшим меня Господом, больше я от них не побегу. Умру стоя.
Его храбрость подбодрила меня. Мы вызывающе пошли вперед. Снизу, из–под нас, сверху, с потолка, со стен по всему пути на нас смотрело множество глаз.
– Кто бы мог подумать? – бормотал Дрейк про себя. – Живой город! Живое гнездо, огромное живое металлическое гнездо!
– Гнездо? – я уловил это слово. Что это значит? Муравейник солдат–насекомых, город муравьев, который Биб изучал в Южной Америке и о котором как–то рассказывал мне. Этот город создавался из живых тел муравьев, точно так же, как этот Город – из тел кубов.
Как выразился Биб [69] , «дом, гнездо, очаг, детская, брачные покои, кухня, спальня и зал собраний насекомых–солдат». Построенный и заселенный слепыми свирепыми маленькими насекомыми, которые, руководствуясь только запахом, осуществляют грандиозные операции, самые сложные действия. Это нисколько не более удивительно, подумал я, как только избавишься от парализующего воздействия формы этих металлических существ. Откуда приходят стимулы, правящие ими, стимулы, на которые они реагируют?
69
Уильям Биб. Атлантик Мансли, октябрь 1919. – Прим. автора
А откуда приходят приказы, которым повинуется армия муравьев; приказы открыть тот или иной коридор в муравейнике, образовать помещение, заполнить его? Такая же загадка?
Мои мысли прервало ощущение, что я движусь с возрастающей скоростью, что тело мое стало легче.
Одновременно я ощутил, что поднимаюсь над полом коридора и с довольно большой скоростью лечу вперед. Посмотрев вниз, я увидел в нескольких футах под собой пол. Дрейк положил руку мне на плечо.
– Закрывается за нами, – прошептал он. – Они нас выталкивают.
Действительно, коридор будто устал от нас. Он решил… подбросить нас. За нами он закрывался. Я с интересом отметил, как точно это закрытие совпадает с нашей скоростью, как легко сливаются стены.
Наше продвижение все ускорялось. Как будто мы, лишенные веса, плывем в каком–то бурном ручье. Впечатление странно приятное, апатичное – какое слово использовала Руфь? – элементарное. Поддерживающая сила исходила как будто отовсюду, от стен, с пола и потолка. Движение ровное и без всяких усилий. Я видел, что перед нами коридор открывается, как закрывался сзади.