Лунный гамбит
Шрифт:
– - А что будет, если останусь здесь?
– - Что будет? Для начала превратишься в монстра, за которым станут охотиться, а затем, рано или поздно найдут и казнят.
– - Прям-таки сразу и казнят? Ужас какой!
– - пытался храбриться я.
– - Неужели все настолько плохо? Дикая охота?
Глафира сделала вид, что не услышала моих вопросов.
– - Пойдем во флигель. Угощу тебя борщом, такой больше нигде не варят, поверь тетке. Домашний хлеб, огурчики, помидорчики, зеленый лучок, все только с грядки. Гость ты больно редкий, грех не
Честно говоря, аппетита никакого. Неохотно поднимаюсь и иду вслед за ней.
– - Теть, Глаш? Кто найдет? Кто казнит?
Вижу, ей не хочется отвечать.
– - Алексей, -- тихо произносит она, отводя глаза в сторону.
– - наш мир живой организм, если появляются раковые клетки, то нужны и фагоциты. Те, которые их убивают, чтобы не выросли метастазы.
Жестко, но вполне доходчиво. Я, раковая клетка и подлежу обязательному уничтожению. Интересно, а эти "фагоциты" ей знакомы.
– - Пошли, племянничек, пошли. Аппетит приходит во время еды. А после еще разок все обсудим.
Во флигеле, летняя кухня. На небольшом столе, покрытом цветастой клеенкой стоит деревянная хлебница, накрытая белоснежной вышитой украинским орнаментом салфеткой. Аромат свежеиспеченного хлеба щекочет ноздри, вызывая бешеный аппетит.
Вымыв руки, вытер чистым рушником и уселся на один из двух деревянных табуретов.
– - Алексей, что дома? Как моя сестренка?
– - Мама уже на пенсии, отец еще работает. Почему вы не общаетесь?
"Дурацкий вопрос. И кто только за язык тянул?"
Глафира печально улыбнувшись, вздохнула. Повернулась к плите, налила в глубокую глиняную миску горячего борща, поставила передо мной. Отрезала два больших ломтя белого обалденно пахучего хлеба, который просто грех было не попробовать. Достала две тарелочки со свежее нарезанными, еще в капельках росы, огурчиками и красными сочными помидорами, горшочек со сметаной.
– - Дела давно минувших дней, предания старины глубокой. Поверь, что твое исчезновение взаимной любви не добавит.
– - Мое исчезновение, не понял?
– - Да чего тут не понимать. Ешь, давай.
Начал со сладких, пахнувших землей и осенью хрустящих огурчиков. Положил в борщ две полные ложки сметаны, не спеша размешал.
Сказать, что борщ был очень вкусный, значит не сказать ничего. Неповторимая гамма вкусов и ароматов. У каждой хозяйки борщ "свой", также как и секреты приготовления. Моя тетка, похоже, стояла на вершине этой иерархии. А может и здесь не обошлось без ее "Диканьского" колдовства.
Ел с такой жадностью, будто боялся, что отнимут. Отправлял в рот ломоть за ломтем мягкий, с поджаристой корочкой хлеб, подбирал даже крошки, упавшие на стол. И лишь, покончив с едой, вновь обрел способность думать.
– - Ух, теть Глаш! Класс! Вкуснее в жизни ничего не ел.
– - На здоровье, племянничек, на здоровье. Ты спрашивал, почему меня не любят? Приехал бы просто так навестить, рассказывать бы не стала. Но теперь совсем другое дело...
Так уж повелось, что к "иным" относятся
В каждом роду есть свой "отправной пункт". Так сказать, истоки... Вот и у нас...
Глафира не случайно сказала "у нас", подкрепив слово выразительным взглядом, честно говоря, я пока не "врубился".
– - У нас первой считалась Улита. Ее отец и муж погибли на службе у гетмана Ивана Мазепы. Оставшись одна, она купила хутор под Полтавой, в Горбах, туда и переехала. Односельчане сразу же ее невзлюбили. Многие обвиняли в смерти близких, за спиной обзывали ведьмой, побаивались. Зачатки "силы" у нее были, но не более. На том бы все, возможно, и закончилось, но однажды в ее жизни появился Андрей Странник. Молодой статный красивый. Тоже чужак, без роду и племени.
Нашел его на острове без сознания и почему-то голым дед Овсий. Обогрел, накормил, прозвал Дурныком, поскольку чужак притворялся немым. Потом Андрей Найда, так его окрестил поп, защищая девушку, перебил панских слуг. Но перед тем как его выдали пану, успел провести ночь с Улитой. О своем появлении в хуторе и куда далее следует, так никому и не поведал. Из недомолвок Улита поняла, что Странник (он сам так себя называл) из другого мира. Он знал будущее и прошел Звездный Лабиринт.
У них была всего одна ночь. Всего лишь одна... Уходя, Андрий предупредил, что грядет большая война и советовал уехать. Продав хутор, Улита переселилась в Диканьку. Была и еще одна веская причина бежать. Ночь любви не прошла бесследно, она ждала ребенка. Родился сын, который унаследовал "силу".
Из нашего рода и красавица Ярослава, которую в семье ласково называли Ясенька. Ее пылко и безнадежно любил Гоголь. Получив отказ, не простил. Помнишь панночку из "Вия?"
– - Конечно, помню...
– - Так вот.., отомстил он Ясе, изобразив злобной ведьмой. Бурная фантазия писателя дорисовала полет лунной ночью, открывающийся гроб и всякую нечисть в церкви. Потом у Николая Васильевича случилась болезнь: навязчивые страхи, галлюцинации. До последних дней он считал, что порчу навела именно Яся.
Глафира, прервав рассказ о предках, задумавшись, молча, смотрела сквозь меня.
Хорошо, с ее предками как будто понятно. Но я-то здесь причем? С какого боку-припеку?
Она спохватилась, будто услышала мои мысли.
– - Ты копия дед. Ну, а Степан Янович прямой потомок Андрия Странника. Так что, милок, ты унаследовал необычайные способности от него. Твоя инициация была неизбежной. Говорила я Клавдии, что придет время. Не верила она, боялась. И видать, не зря. А ты спрашиваешь, почему не общаемся? Видишь, как в жизни случается: ты унаследовал, а моя Светка нет! Да и, слава Богу!
После услышанного, голова моя и вовсе пошла кругом.
– - Теть Глаш! Какую такую "силу"? Я никогда ничего сверхъестественного в себе не замечал. Наоборот, этой чертовщины терпеть не могу.