Лунный лик. Рассказы южных морей
Шрифт:
— Где это вы слямзили такую старую калошу? — спросил приземистый волосатый человек с жестокими глазами, похожий с виду на мексиканца.
— Мы ее не слямзили, — ответил Николай на том же жаргоне, поддерживая, таким образом, предположение, что мы действительно украли «Угольную смолу Мэгги». — А если бы и так, что же из этого?
— Да ничего, а только я не в восторге от вашего вкуса, — насмешливо ответил мексиканец. — Я уж лучше сгнил бы на берегу, чем польстился на этакую лохань. Ведь она поди сама об себя спотыкается.
— Откуда же нам было знать это, покуда мы ее не испробовали? — заявил Николай с таким наивным видом, что все покатились со смеху. — А как вы ловите устриц? — поспешно спросил он. — Нам их требуется много, целая куча; для них-то мы и приехали, для устриц то есть…
— А на что они вам? — спросил Дельфин.
— Ну, конечно, на то, чтобы приятелям раздавать, — ехидно ответил Чарли, — ведь и вы, как я понимаю, делаете с ними то же самое.
Это вызвало новый взрыв смеха, и по мере того как наши гости становились веселее, мы все больше убеждались, что у них нет ни малейшего подозрения относительно того, кто мы и чего хотим.
— Никак это я тебя видел на днях в Оклэндских доках? — спросил меня вдруг Осьминог.
— Верно, — смело ответил я, решив идти напролом. — Я как раз смотрел на вас, ребята, и соображал, стоит нам заняться устрицами или нет. Ну вот и сообразил, что это прибыльное дельце, потому-то мы и явились сюда. То есть, — поспешно добавил я, — если вы, ребята, не будете иметь ничего против.
— Вот что я скажу вам, — ответил Осьминог, — вам придется поворочать мозгами и раздобыть себе судно получше этого. Мы не желаем срамиться с таким старым ящиком. Поняли?
— Конечно, — ответил я. — Вот только продадим устрицы и сейчас же обделаем все это в лучшем виде.
— Если вы окажетесь подходящими и надежными ребятами, — продолжал он, — что ж, пожалуй, работайте с нами! Но если нет (тут голос его сделался суровым и угрожающим), ну, тогда уж вам не сдобровать. Поняли?
— Конечно, — ответил я.
После ряда подобных советов и предостережений разговор сделался общим, и мы узнали, что в эту же ночь предполагается совершить набег на отмели. Гости просидели у нас около часа и на прощание предложили нам принять участие в набеге, так как «чем больше народа, тем веселее».
Затем они сели в свои лодки и отчалили.
— Приметил ты этого низенького малого, что смахивает на мексиканца? — спросил Николай, когда они разъехались. — Это Барки, из «Спортивной шайки», а малый, приехавший вместе с ним, — Спиллинг. Теперь они оба выпущены из тюрьмы под залог в пять тысяч долларов.
Мне не раз приходилось слышать о «Спортивной шайке». Этот отряд хулиганов и преступников терроризировал нижние кварталы Оклэнда. Две трети этой шайки постоянно пребывали в государственных тюрьмах за разные преступления, начиная с лжесвидетельства и мошенничества при выборах и кончая убийством.
— Это не настоящие устричные хищники, — продолжал Николай. — Они торчат здесь просто из озорства, да, кстати, чтобы подработать несколько долларов. Нам придется следить за ними в оба.
Мы сидели в кубрике, обсуждая подробности нашего плана, как вдруг около одиннадцати часов со стороны «Призрака» раздался шум весел. Мы подтянули наш ялик, бросили в него несколько мешков и поехали к «Призраку». Все ялики находились в сборе, так как решено было сделать набег всем сообща.
К моему удивлению, глубина воды едва дотягивала теперь до одного фута, а между тем, когда мы бросали якорь, она достигала не менее десяти футов глубины. Это был большой июньский отлив во время полнолуния, и так как он должен был продолжаться еще полтора часа, то можно было ожидать, что место, где мы стояли на якоре, под конец совсем высохнет.
Отмели мистера Тафта находились в трех милях от места нашей стоянки, и мы долго гребли в полном молчании вслед за другими лодками. Время от времени наша лодка садилась на мель, а весла почти постоянно задевали дно. Наконец мы оказались в полосе мягкой тины, которую вода покрывала всего на каких-нибудь два дюйма. Дальше лодки не могли плыть. Хищники тотчас же выскочили за борт и потащили волоком свои плоскодонные ялики. Мы двинулись вслед за ними.
Круглый лик луны временами скрывался за быстро бегущими облаками, но наши спутники двигались с уверенностью, выработанной долгой практикой. Полоса тины тянулась приблизительно с полмили, затем мы вошли в глубокий канал и снова сели на весла. По обеим сторонам пролива тянулись высокие сухие отмели, на которых виднелись груды мертвых устриц. Наконец мы достигли места, где собирали устриц. Два человека, стороживших одну из отмелей, окликнули нас и приказали нам удалиться. Но Осьминог, Дельфин, Барки и Спиллинг поплыли вперед, за ними последовали все остальные, и, таким образом, тридцать человек, занимавшие по меньшей мере пятнадцать лодок, стали грести прямо на сторожей.
— Эй, убирайтесь-ка лучше подобру-поздорову, — угрожающе крикнул Барки, — или мы понаделаем столько дыр в ваших лодках, что они и в патоке потонут.
Сторожа благоразумно отступили перед такими превосходными силами и поплыли по каналу, направляясь к берегу. Ничего другого от них и не требовалось.
Мы вытащили лодки на край большой отмели, рассыпались во все стороны и стали собирать устриц в мешки. Время от времени луна выходила из-за облаков, и тогда мы совершенно ясно видели перед собой больших устриц.
Когда мешки наполнялись, их относили в лодки и брали оттуда другие. Мы с Николаем часто в тревоге возвращались к лодке с полупустыми мешками, но всякий раз натыкались на какого-нибудь хищника, который относил полный мешок или возвращался с пустым.
— Не беспокойтесь, — сказал Николай, — торопиться нечего. Они будут уходить все дальше и дальше, так что им потребуется скоро очень много времени, чтобы доносить мешки до лодок. Тогда они начнут ставить наполненные мешки стоймя, на краю отмелей, чтобы собрать их во время прилива, когда к ним можно будет подъехать на яликах.
Прошло добрых полчаса, и прилив уже начинался, когда произошло следующее. Оставив хищников за работой, мы украдкой вернулись к лодкам, бесшумно оттолкнули их от берега и связали их все вместе в одну нескладную флотилию. Как раз когда мы сталкивали последнюю лодку, нашу собственную, подошел один из хищников. Это был Барки. Он моментально сообразил, в чем дело, и кинулся на нас; но мы сильно оттолкнулись, и он очутился в воде, которая покрыла его с головой. Выбравшись снова на отмель, он тотчас же поднял крик, предупреждая товарищей об опасности.