Лунный удар
Шрифт:
Ему могли возразить, рискуя потерять в споре свои зубы, что Луна большая. Но у него была сработавшаяся дружная команда, сокрушительная и всегда выполнявшая задание. Если сказано, доставить «биофлешку» к порту, то так и будет.
Трудность заключалась в том, что «Прогресс» еще не был готов. Сроки поджимали — у них оставалось не больше 10 дней. Похоже, Келло всерьез вознамерился повторить случившееся 4 миллиарда лет назад. Но помогли американцы, согласившись предоставить шатл.
Еще по пути на базу, Иван как мог, успокоил Яну, что все под контролем, но впору успокаивать было его. Что-то угнетало его. Потом
Тот парень, что был с Любавиной. Хоть нет никаких сведений, что он контактер, но что если так? В такой случае, что получается? Что он, Правосудов, майор ФСБ, надутый осел, потому что Келло никогда не выбирал контактеров просто так, а всегда по каким то одному ему известным признакам. Стало быть, парень мог быть полезен, а он приказал его отпустить.
Нечего горячку пороть, пресек он панику, которой впрочем, никогда не поддавался, за это и ценили. Случайный свидетель. Проводил девушку. Но что-то говорило ему, что это не так, и он все-таки совершил ошибку, будем надеяться не фатальную. С другой стороны «биофлеш» у них. Шатл американцы выкатят на площадку максимум через неделю. За это время подгонят скафандр для Яны. Но все это отмазки.
Иван из машины связался с Серегиным и попросил содействия. Тот подключил сотрудников территориального Управления.
Отряд Правосудова занял отдельный барак, Яна как раз знакомилась со своей комнатой, когда детальная проверка установила, что Альберт Флоров, в донесениях проходящий не иначе как «программист» не ночевал дома. Нет его и на работе. И у сестры. Нет и у знакомых. Он исчез.
Этим же вечером Правосудов позволил себе пол-литра водки, поминая закон Мерфи чрезвычайно родными словами.
Флоров проснулся в машине. Некоторое время прислушивался, неизвестно, что надеясь услышать. Потом распахнул дверь, в очередной раз саданув в стену гаража.
В который уже раз? В пятый. Значит, он здесь уже пятый день.
Он выбрался из броневика, умылся. В конце концов, он устроился с комфортом. Есть вода, электричество, туалет. Поставив на верстак плитку, вскипятил воду для чая и «одноразового» супа. Запасы понемногу сходили на нет. А ведь он гору сюда натащил в первый раз.
Его мучили две мысли. Что с Яной? И чего он ждет? Впрочем, на второй вопрос он мог ответить. Только про себя и только себе.
Что происходило в мире, сообщало радио. Дикторы тараторили возбужденными голосами:
— Планеты разделяет сто пятьдесят тысяч километров, и Луна продолжает сближаться.
Никто не знает, когда установится окончательное равновесие и установится ли вообще. Ученые никак не могут объяснить тот феномен, что нет никаких гравитационных возмущений. По идее, уже все японцы и половина Азии должны числиться в утопленниках. Несмотря на полную гравитационную нейтральность, в странах Тихоокеанского региона наблюдается невиданная паника. Люди стремятся уехать. Куда? Вот нам дозвонился слушатель! Алло!
И мужской голос с досадой:
— Про валюту ни слова не сообщаете! — возмутился он. — Доллары собрался покупать, хоть бы одна радиостанция курс передала!
У Флорова вырвалось в сердцах:
— Вот Луна выдавит тебе куриные мозги, будет тебе курс!
Потом Алик гулял. Вдоль стены и корпуса машины. Броневик был как новенький.
Он
На память все время приходили его краткие встречи с Машей, не верилось, что ее больше нет.
"Эх, Сашка, задал ты мне задачку!" — с отчаянием подумал он.
Радио продолжало трещать о Луне. Территории, где луна наблюдалась полностью, теперь называлась Местом Полного Пролета, другие же, видевшие лишь часть спутника — Фрагментарного. Судя по всему Флоров жил в месте Полного пролета, но ни черта не видел по-прежнему. Под крышей бокса имелось крохотное оконце, в котором ничего нельзя было разглядеть, но которое каждое раз зловеще меркло, когда луна закрывало Солнце. В такие моменты все погружалось во тьму, тишину пронзали клаксоны, метались отсветы фар и прожекторов. Мистический ужас охватывал Алика в такие моменты. Похоже, он единственный на целом белом свете еще не видел Луну во всем ее беспощадном великолепии.
— Я на Луну не поеду! — заявил он себе ни с того ни с сего.
— Ну, во-первых, на Луну не едут, туда летят, — возразил он себе же, но оказался как всегда неправ.
— Держись, сейчас грохнет! — крикнул Муслимов.
Грохнуло и еще как. Станцию крутануло так, что на энергоблоке «Р-6» одним махом вырвало солнечные батареи, и, хлопая, словно два крыла, они исчезли в пылевой взвеси забившей иллюминаторы.
Из пыли вынырнул обломок брекчии размером с персиковую косточку и с противным скрежетом прочертил неразрывную толстую царапину по корпусам блока «Зари», стыковочного отсека «Пирс» и пилотируемого корабля «Союз-ТМА». Казалось, что МКС развалится точно разрезанный пирог, но станция еще держалась. Со всех сторон раздался вой и скрежет, МКС без торможения вошла в плотный слой, насыщенный апатитами, и теперь они вгрызались в борта точно фрезами.
Хенсон и Муслимов в скафандрах находились в ложементах. Американец молился. Со стороны «прогресса» донесся сильнейший удар. Станцию повело в сторону, но русская сталь выдержала, и секция не оторвалась.
Опять посыпались удары, кидающие станцию из стороны в сторону. МКС затрясло, свет то гас, то зажигался. По обшивке чиркали брекчии, разбрызгивая искры на манер бенгальского огня.
— До Луны не больше километра! — раздался в микрофонах голос Муслимова. — Не дрожи, Джим, сядем!
— А я не дрожу! — раздраженно ответил он, но в этот момент станцию так затрясло, что он едва не выбил клацающими челюстями себе все зубы.
Вибрация все усиливалась, хотя казалось, что сильнее уже некуда. «Союз», где находились космонавт и астронавт, трясло немилосердно. Очертания предметов размывались. Зажимы, удерживающие ложементы, опасно трещали, но еще держались.
Ремни врезались в скафандры, грозя задушить, но если бы не они космонавтов давно бы размазало по кабине.
По кабине кругами летали все незакрепленные предметы, которых оказалось неожиданно много: шнуры с оторванными разъемами, разломанные клеммники, разбитые приборы и даже консервные банки. В опасной близости над Хенсоном безостановочно мотался полуоторванный жгут проводов. Астронавт смотрел на него с подозрением, он чувствовал, что там напряжение.