Лунный Ветер
Шрифт:
— Ну, мне нечего особенно рассказать. Моя жизнь была не очень гладкой, хотя здесь это неудивительно.
— Но ты с севера, разве там не замечательно?
— Нет, — я прикрыла глаза, вот дерьмо, что же я наделала? — Я не всегда жила на севере. По правде говоря, я прожила там всего месяц.
— Они дают людям приют.
Я вспомнила, что Август говорил о договоре.
— Договор уже давно нарушен, Клайв. Вы знаете, откуда к вам поставляют девушек? Причем без их добровольно согласия.
— Прости, Элль. Я сохраню их секрет, обещаю.
Как
— Тогда откуда ты? У тебя нет штрих-кода.
— Да. Я со своим драконом… — я застыла, опять проболталась.
— У тебя был дракон? — лорд Крептон прищурился.
— Он мертв. Он погиб, спасая мою жизнь, — величайшая ложь.
Лорд Крептон закрыл глаза.
— Мне жаль, Элль.
Я взглянула на него.
— У меня тоже был дракон. Очень давно.
Опущенные уголки губ растянулись в грустной улыбке.
— Я не хотел быть таким, поэтому моего дракона убили, чтобы показать мне, что станет и со мной, если я не последую за королем Виверн.
— Вы так хотели выжить?
Он рассмеялся.
— Нет, но я должен был позаботиться о сыне и дочери.
— Так вам не всегда нравились мужчины?
— Нет, думаю, что всегда, но я пытался сопротивляться. Я дворянин, а нам положено иметь жену и детей.
— Простите, я не хотела…
— Ничего страшного, Элль. Ты только что сидела вон там и делала что нужно. Я ещё не встречал таких, как ты.
— Я вовсе не святая, если вы об этом.
— Никто не свят. Просто очень редко нам дают то, чего мы хотим. Здесь сложно отыскать подобное сопереживание.
Я снова улыбнулась. Общаться с ним оказалось легко.
— Итак, мне нужно поговорить с тобой ещё кое о чем.
— Конечно, о чем?
— О пире.
— О чем конкретнее?
— Ты когда-нибудь была на пире?
На этот раз я не могла солгать. Я не припоминала, чтобы хоть раз была на пире, поэтому не знала, чего ждать.
Я покачала головой.
Он снова прищурился.
— Так вот, слушать о том, что там будет — это одно, но быть там — совсем другое. Если ты выкажешь хоть долю переживаний из-за того, что там происходит, Элль, тебя саму швырнут на арену.
Я сглотнула. Что это за пир такой, и что за арена?
— Ты понимаешь, о чем я?
— Нет, не совсем.
— Мы, знать, занимаем первые ряды при жатве. Это далеко не милое зрелище. Некоторые из них совсем ещё дети, но лучше порадоваться за тех, кто старше, и попытаться ничего не предпринимать, если поймают ребенка. Многие люди отчаиваются и попадают в эту нездоровую игру. Смейся, веселись и попытайся не смотреть на то, что происходит. Тут ничего не поделаешь, Элль, а я совсем недавно нашел кое-кого, кто готов сделать ради меня, что потребуется, чтобы я смог постоянно видеться с Джеймсом. Поэтому я умоляю, не выказывай эмоций. После этого я дам тебе, что попросишь. Но во время жатвы будь сильной. И веселись, когда Виверны будут разрывать их на части.
Разрывать на части? Я
— Единственное, что можно, это притвориться, что веселишься как никогда в жизни.
Я кивнула. Но внутри все кипело от непонимания убийства детей Вивернами. Это мерзко, и на это мне придется смотреть.
— Я не сторонник подобных пиров и чего только не перепробовал, чтобы вызволить маленьких детей из арены, но все без толку. Мне отказывают снова и снова.
— Как дети вообще могут там оказаться?
— Причины банальны: родители гибнут, и дети начинают воровать, чтобы поесть. Здесь не так много способов выжить. Если хочешь есть досыта, становись чьей-нибудь любовницей, или работай на богача, или становись одним из членов Совета — постоянно чини злодейства, отбирай чужое, следи за соблюдением закона (в котором все вверх тормашками), или будь преступником: кради, убивай и закончи свои дни на арене.
Он объяснял мне все это, словно знал, что я совсем не отсюда. За что я была благодарна.
— Знаю, это несправедливо, но здесь все происходит именно так. Каждый, кто встаёт против власти, умирает. Я видел это уже миллион раз. Пытаться что-то изменить бесполезно. Оставшиеся здесь драконы отказываются быть самими собой, и некоторые уже даже не могут трансформироваться в собственное тело. Как и твоя подруга.
— Вы знали о ней?
Он улыбнулся.
— Пару раз ее заставили обратиться в дракона, это было много лет назад. Ее отец был храбрым драконом, он пытался изменить действительность, но ему не удалось потягаться с королем Виверн.
— Это так печально.
— Но это правда, Элль. И так уже давно. Выхода нет, поверь мне, я все испробовал.
Я снова кивнула. Мне было до боли его жаль. Лорд Крептон, или Клайв, как зовёт его Джеймс, хороший человек, притворяющийся плохим.
Он улыбнулся мне.
— Знаешь, у тебя очень красивые глаза. Они мне напоминают величайшего из всех королей.
Впервые с момента моего здесь появления кто-то обратил ни это внимание.
— Да, мне часто об этом говорили.
— Уверен, пару раз на тебя даже покушались.
Я лишь кивнула. Мне не хотелось говорить о своем отце или рассказывать ему, что я принцесса, но что-то подсказывало — здесь никто не знал последних новостей. Они не получали газет. Это место не часть Пейи, это часть земель Виверн.
— Мне пора. Я не так молод, как раньше, — он улыбнулся. — Спасибо за все, Элль.
— Всегда к вашим услугам, лорд Крептон.
— Пожалуйста, зови меня Клайв. Теперь мы любовники, — он шутливо вытаращил глаза, и я улыбнулась.
Он ушел.
Мне не хотелось спать в постели, где только что кувыркались двое мужчин, поэтому я взяла упавшую на пол подушку и одеяло с кровати и легла на диванчик в викторианском стиле, стоявший перед окном.