Лунный Ветер
Шрифт:
— Кто ты такая и откуда узнала о наших порядках?
Я и не знала, но совершенно ясно, что что-то в моих словах заставило ее переживать, что я знаю, как устроена их организация.
— Я та, кому следовало убить ублюдка, когда представился шанс.
Я сказала это с максимально ядовитой интонацией, и европейка чуть подскочила, вспомнив что-то или кого-то, кого я ей напомнила. Возможно, мою мать, но опять же, я больше походила на отца.
Она оправилась и соскребла имя Энни с одной таблички и добавила его
Энни снова уставилась на меня.
Сердце рухнуло в пятки. Кто бы мог подумать, что в серьезной опасности я могу превратиться в сияющую звезду.
Когда карета остановилась, мы оказались в некоем подобии города. Это был кошмар, нас вытолкали и подняли на лестницу, ведущую в огромное здание.
Двери открылись, и мы увидели лестничный пролет, покрытый красной ковровой дорожкой; пахло ужасно, и Энни скривилась.
— Это один из борделей в Эйкенбороу. Не могу поверить, что снова оказалась здесь.
— Эйкенбороу, это то место, куда нас привезли?
Она кивнула.
— Парень, который отпустил Дейзи, он сын правителя Эйкенбороу.
Я его помнила. К счастью для меня, он оказался не тем, о ком я подумала.
— Отведи их в ванную. Они обе отправятся к лорду Крептону.
— О нет, — прошептала Энни.
Вести не из приятных.
— Обеих? — спросила молодая женщина.
— Не задавай глупых вопросов. Тебе платят за минет, а не за собственное мнение.
Девушка закатила глаза.
— Пойдёмте, — сказала она, и мы обе пошли за ней.
Она пахла сладко до тошноты, но, по крайней мере, была чистой. Женщину-европейку я возненавидела, она была такой гадкой и вульгарной, что напомнила мне слова, которые Блейк нашептывал Табите.
Мне стало не по себе, стоило ее имени всплыть в памяти. Я убила ее парня, а он изменял ей, как иронично, ведь он так часто изменял ей с Арианной.
Но он все равно не заслужил смерти.
Нас отвели в другую комнату. Здесь стояли две огромные ванны, а у стены расположились диваны. Напротив была даже сцена. Что за хрень тут творится?
Девушка распорядилась, чтобы ванну наполнили.
— Тебя нужно одеть в подходящее платье для лорда, — она повернулась к Энни, — а с тобой надо подумать, что делать. Ты для него вряд ли подходящий материальчик.
Она удалилась, а вода в ванну продолжала прибывать, мы с Энни остались одни.
— Все будет хорошо.
— Как ты смогла их уберечь? — спросила Энни.
— Не важно, главное — они в порядке.
Она уставилась на меня, а потом обняла. Объятья всегда приятны.
— Тебя я тоже спасу. Что бы ни случилось.
Она отстранилась.
— Я и сама могу постоять за себя, Элль. Я родилась здесь, здесь же чуть не погибла. Но все равно спасибо.
А вот это мне не понравилось. Словно она привыкла ко всему этому. Никто не должен привыкать к такому.
Дверь
Что бы она ни планировала с нами делать, платье принцессы вряд ли могло подойти для этого.
Появилась группа девушек, и они стали снимать с меня одежду. Я оттолкнула их.
— Мне не нужна помощь, чтобы избавиться от одежды, — процедила я сквозь стиснутые зубы.
— А она дерзкая, да?
— А-ха. Кем бы ни была, она даже мадам Мезоузу заставила попрыгать, словно мешок с Мексиканскими бобами2, — сказала та, что привела нас сюда.
— Ты вообще кто? — спросила одна из девушек.
— Никто, а сейчас можно нам ненадолго уединиться?
— Никому тут не позволено уединяться, принцесса.
От такого обращения я сглотнула.
— Здесь все не так, как на севере. Так что, если бы я была тобой уже начала бы бояться.
— Габс, хватит, она не уступит. Насколько известно, под одеждой, от которой несет за версту, она скрывает метку.
— Есть метка или нет, ее заставят уступить по-плохому.
Девушки засмеялись и ушли. Осталась лишь та, что привела нас.
— Спасибо, — сказала я, и она слегка вздрогнула. Это показалось странным, словно раньше она не слышала благодарности.
— Ну… Пожалуйста.
Она подошла к кушетке и присела, когда мы с Энни пошли к ваннам. Я разделась и легла в воду. От нее исходил сладкий аромат.
— Серьезно, Элль, кто ты? — внезапно спросила Энни.
Я взглянула на нее.
— Никто, — ответила я и успокоилась на этом.
Когда мы вымылись, нас ждало новое роскошное белье и красивые платья.
Мы надели белье, и девушки приняли, чтобы помочь нам с корсетами.
У Энни грудь была небольшой, поэтому она смотрелась великолепно, а вот моя грудь… Моя прямо-таки выпирала, и я выглядела просто дешевкой.
После этого нам нанесли макияж и сделали прически, и, когда я взглянула в зеркало, почти не узнала себя.
Я выглядела дёшево и дёшево пахла. Если бы Блейк был жив, от Эйкенбороу не осталось бы сейчас камня на камне. И виновен был бы не Блейк. Ему никогда не было до меня дела, кроме спасения моей жизни пару раз. Просто и мои способности умерли в ночь его смерти.
Принять это все ещё тяжело.
Нас снова отвели в карету. Мадам Мезоуза — европейка — как я поняла, теперь выглядела иначе. Теперь она была элегантной и яркой.
Увидев Энни, она нахмурилась.
— Похоже, Амелия ещё на что-то годится. Никогда бы не подумала, что она сможет сотворить из тебя такое.