Луны морозные узоры. Часть 1
Шрифт:
Мартен обошел кровать, наклонился ко мне.
— До вечера, Лайали, — он говорил тихо, так, что я едва могла расслышать каждое слово.
— Ты придешь?
— Приду. Ни о чем не беспокойся.
— Мартен, я… — мне страшно. Я не знаю, в чем заключается его план, но боюсь, что все сорвется, что все обратится лишь иллюзорной фантазией парочки безумцев, тщетной попыткой, бессмысленной суетой.
— Не думай сегодня о будущем, — мужчина взял меня за подбородок, приподнимая лицо к себе. — О долге, о проклятых, о возможных заговорах. Ты обещала верить мне, помнишь?
—
— Тогда не бойся. Все будет хорошо, — Мартен коснулся моих губ легким поцелуем и, выпрямившись, ушел.
Я надела торопливо рубашку, чтобы не видеть, как он скрывается за потайной дверью, сама завязала ленты. Эллина приблизилась к постели, присела на край.
— Дайте посмотрю, — лисица осторожно повернула мое лицо в одну сторону, затем в другую. — По крайней мере, для человеческого глаза никаких видимых следов нет.
— Вы меня осуждаете, леди Линди? — принцесса крови, невеста наследника и едва ли не накануне собственной свадьбы отдалась тому, кого и недели не знает, поверила в придуманный самой же заговор, готова бросить все, предать свой долг и бежать в неизвестность.
Ради предназначенного мужчины, ради призрачной мечты.
— Эллина, — поправила лисица. — Не осуждаю. Вы… если позволишь, ты… ты поступаешь так, как велит тебе сердце. Знаешь, как мало людей и нелюдей под этой луной следуют ему, как мало готовы рискнуть?
— Сердце ненадежный советчик.
— Как и всякий советчик.
— Я поступаю малодушно и эгоистично, — я осознала вдруг, что не смогу сказать это Мартену: он сильный мужчина, оборотень, никогда ему не понять, каково жить в этом мире женщиной, неважно, леди или крестьянка, высокого рода или безымянная нищенка — правила для нас всегда будут отличаться, как день от ночи. Однако я с удивительной легкостью делилась мыслями с Эллиной. — Я слишком напугана своими же глупыми фантазиями, что остаться и принять неизбежное с достоинством истинной шианки и принцессы. Я слишком хочу узнать, какой будет наша с Мартеном жизнь, чтобы отказать ему. Я даже оказалась слишком слаба духом, чтобы противостоять соблазнам плоти, — короткий, горький смешок замер на моих губах. — Видит Серебряная, я сама настояла на близости, зная прекрасно, что Мартен не посягнет на мою честь без моего на то желания.
—Только не уподобляйся храмовым жрецам и не начинай рассуждать о грехах, — улыбнулась Эллина лукаво. — Свадьба принцессы Элеоноры проходила на границе Афаллии и Атрии и за консумацией следила по меньшей мере треть афаллийского двора и половина атрийского. Не думаю, что ты хотела бы такого для себя.
— Я предала свой долг, свои обязанности, — тот самый долг, за который цеплялась отчаянно, упорно еще два дня назад. — Я говорила Мартену, что не могу бежать с ним, что не брошу свою страну, не стану пренебрегать выполнением наших обязательств, и вот какова цена моих слов, — получается, я ничем не лучше короля Георга — сегодня слово дал, а назавтра взял обратно.
И собираюсь сбежать от бремени венца, как, по предположениям Александра, поступил когда-то принц Георг.
— Он знал, — прошептала я неожиданно, захваченная внезапным озарением, новой безумной мыслью.
— Кто знал? — растерялась Эллина.
— Принц Георг. Его высочество упоминал, что перед тем отъездом в цитадель брат заходил к нему попрощаться, говорил о предназначении и о пути, над выбором которого мы порой не властны… просил Александра позаботиться о королевстве, если что-то случится… — я посмотрела пристально на собеседницу. — Георг знал, что его ждет гибель… или на самом деле он… — я умолкла, не решаясь произнести странное предположение это вслух.
— То есть он не погиб? И попросту инсценировал собственную смерть? Но зачем?
— Не знаю, — я покачала головой, пытаясь принять саму мысль, что наследник престола мог инсценировать свою гибель и сбежать. Впрочем, после всего увиденного и услышанного в Афаллии я уже не столь уверена в невозможности чего-то подобного. — Леди… Эллина, Мартен сказал, что если я захочу попрощаться с своими компаньонками, то могу сделать это сегодня, но не прощаться открыто, чтобы не вызвать еще больше подозрений. И я подумала… если принц Георг знал, что его ждет в Приморской цитадели, но не мог по каким-либо причинам поведать о грядущем кому-то еще, то ему тоже пришлось прощаться с братом не прямо, а косвенно, намеками. Быть может, он и с сестрой попрощался, просто нам о том неизвестно. Вы… ты сама говорила, что смерть принца Георга таинственна и подозрительна. Александр упоминал, что останки его брата опознали с трудом…
— Отец рассказывал, что тело было сильно обезображено морем.
— И они были уверены, что найденное тело — действительно наследный принц?
Эллина кивнула, медленно, осторожно, словно в некоторой растерянности.
— И никому это не показалось подозрительным?
По глазам лисицы понимаю — если и показалось, то никто не придал набору странных деталей значения. Простому народу проще поверить в проклятие, да им наверняка и неизвестно о прощании Георга с братом, о обстоятельствах гибели наследника. Те, кто знает больше, предпочитают не соваться в чужие, сомнительные, а подчас и опасные тайны. Им не нужна правда, их не волнует, жив ли принц Георг на самом деле или нет, сбежал ли он от будущего, что его ожидало, или подчинился иной, неведомой нам воле. Александр считает, будто брат убил себя, предав его, — задумывается ли нынешний наследник Афаллии, насколько глупа, нелепа идея эта? Король Георг, похоже, смирился с произошедшем — уж ему, самому потерявшему старшего брата и ставшему в одночасье наследником престола, лучше многих известно, сколь переменчива богиня судьбы. Как бы там ни было, в Афаллии готовы закрыть глаза на очевидное, готовы отвернуться, надеть маску безразличия, потому что никого не интересует, что было или не было в действительности. Как бы там ни было, принц Георг мертв — по крайней мере, по общему мнению, — наследник Александр и этот непреложный факт не изменить и самому королю.
— Лайали, — Эллина придвинулась ко мне, понизила голос, — смерть молодого Георга многим кажется по меньшей мере странной, но в любом случае и это не та тема, о которой стоит говорить в покоях королевского дворца. К тому же всякое предположение, не подкрепленное вескими доказательствами, — лишь предположение, и только. Тем более если это предположение исходит от женщины и не важно, принцесса она или прачка. Велю принести побольше горячей воды. Или ты хочешь принять ванну?
— Лучше ванну, — попросила я.
Лисица вновь кивнула, встала и направилась к двери, а я откинулась на подушку, еще хранящую слабый запах Мартена.
Как бы там ни было, меня и впрямь сочтут сумасшедшей, если я осмелюсь повторить свои мысли во всеуслышание.
Ни король, ни принц по своему обыкновению не вышли к завтраку и трапезу, как бывало почти постоянно, возглавляла королева Элеонора. Это мой последний завтрак в девичестве — во всяком случае, по мнению придворных. Завтра в этот час я должна готовиться к предстоящему бракосочетанию, и я не знаю, чего страшусь сильнее: того, что буду завтра покорно выполнять все необходимое, следовать чужим мне церемониям и ритуалам, или неизвестности, что ждет нас, если я останусь с Мартеном.