Лузер
Шрифт:
– Да будут, но не в розовом раю. Если захочешь покатаешься.
– А что они из себя представляют?
– Это гигантские небоскрёбы из сверхлёгких веществ, высотой иногда в десятки тысяч километров. Ты разбираешься в ядерной физике, знаешь о чём я говорю.
– Да знаю, примерно...
– А сейчас давай не будем о науке, просто ешь, тут ещё много вкусного.
– Я если честно больше не хочу.
– Ладно, тогда я тоже. Но я бы хотела всё же тебе показать наши виртуальные миры.
– Зачем?
– Я покажу тебе одну из наших столиц, это незабываемое место.
– А что там?
– Планета город,
– Жесть, зачем так?
– Наша столица способна летать меж звёзд, и каждые несколько сотен лет совершает межзвёздный прыжок, чтобы её не вычислили враги. Это уникальное сооружение нашей цивилизации. Интересно то, что изначально столица не была кораблём, и летать меж звёзд не могла, это была просто планета, которую постепенно всё сильнее и сильнее застраивали, используя всё более и более совершенные технологии и материалы. Но теперь это важный военный объект, который регулярно меняет свое местоположение.
– Ясно. Чтобы враг не мог уничтожить центр управления державой.
– Типа того, но не совсем. Дело в том, что единого центра управления у нашей расы всё равно не существует, у нас многоуровневая система управления армией и флотом, и если что мы сможем воевать, даже при условии уничтожения единого центра управления державой. А столица, это просто символ нашей расы, наш исток, исходник, поэтому она живёт в наших сердцах.
– Понятно, вы, наверное, уделяете очень много внимания военной безопасности?
– Да, более семидесяти процентов всего ВВП нашей расы постоянно тратится на военные и смежные с армией нужды, я имею ввиду науку.
– Зачем так много?
– Потому что в космосе идёт постоянная военная гонка, и те, кто не может постоять за себя, всегда погибают. Единственный способ выжить, это иметь боеспособные армию и флот, прежде всего, конечно, флот. Отношения и межзвёздная политика, всё это очень жестоко и подчинено силам эволюции. Вы земляне в этом плане жили очень безответственно, и вам ещё очень повезло, что мы не уничтожили вас сразу. В другой ситуации визит такого корабля в вашу систему мог бы окончиться очень плачевно.
– А вы гуманисты?
– Нет, мы не уничтожили твой вид, и не будем трогать его впредь по одной единственной причине.
– По какой?
– Ты! Ты единственная и основная причина, почему мы не уничтожили людей, мы не хотим, чтобы ты ненавидел нас за то, что мы уничтожили твой народ.
– Хм... Спасибо, что ещё я могу сказать.
– Пожалуйста, но не говори спасибо раньше времени. Теория эволюции жестока и многие виды со временем погибают, погибают и цивилизации. Твоя цивилизация тоже погибнет, это весьма вероятно, даже если и не от нашей руки, космос жесток. И чем выше забралась вверх по ступеням та или иная цивилизация, тем больнее если что падать.
– То, что чем выше заберёшься, тем больнее падать, мне известно.
– По мере движения вверх, конкуренция между цивилизациями усиливается. До самого верха никогда не добираются слабые, там идёт война между самыми сильными, и победить сложно.
– И кто же помогает вам победить?
– Учёные и военные стратеги.
– Ясно.
– Ничего тебе не ясно, ты ещё маленький, даже тем, кто куда старше тебя, часто ясно не бывает.
– Я понял, честное слово.
– Будем надеяться, но пока что от тебя никто не требует становиться стратегом, пока что просто живи и учись.
– А люди, велики ли у них шансы стать такими же сильными как вы?
– Такое бывает редко, лишь каждая стотысячная раса вышедшая в космос, достигает тех же высот что и наша, все остальные всегда погибают. Впрочем, нюансов бывает много, кто-то становится рабами или сателлитами, как всё сложится с людьми неизвестно никому. Но мы уже поели, пойдём играть, не будем о печальном.
– Последний вопрос, довольно странный, ты никогда не говорила о том, какая у вас политическая система, это секрет, или я просто не спрашивал?
– Ты просто не спрашивал, политическая система у нас смешанная, монархическая меритократия. Цивилизацией управляет монарх, монархом может стать только натурально рожденный сайрус. То есть ты стать монархом не сможешь никогда, но зато монархом может стать твой ребёнок.
– А меритократия, что она значит?
– Это значит, что по рождению все равны, но постепенно, по мере взросления человек получает ту или иную касту, в зависимости от своих способностей. И может так сложиться, что один член семьи станет слугой, а другой владельцем целой звёздной системы.
– Ясно, то есть неравенство. А власть императора, она ограничена как-то или нет?
– Нет, власть императора не ограничена никак, и его нельзя свергнуть, последний раз имперская власть менялась двести тысяч лет назад, с тех пор нами правит один и тот же сайрус. Но он очень умён и адекватен, так что он правит разумно. Не стоит думать, что он просто кичится властью.
– Ясно, то есть у вас империя.
– Да, и император, если захочет, может безнаказанно убить любого из нас, и взять любую женщину. Условно императору принадлежит всё, но он никогда не злоупотребляет. И потом, нас бесчисленное множество, и император один, утолять все его прихоти на самом деле не так уж и дорого. Я никогда не была близка ко двору, и поэтому не могу тебе ничего рассказать о власти, помимо общей официальной позиции СМИ, но не думаю, что император дурак.
– А лет тебе сколько?
– О... Я ещё совсем молоденькая, мне всего около трёхсот лет по вашему земному летоисчислению. Но у нас всё не так как у вас.
– В смысле.
– На Земле считается, что женщине всегда восемнадцать лет, любая женщина молода. Если женщине много, и она не замужем, это зазорно.
– Да это так.
– У нас всё наоборот, у нас тоже не принято говорить свой возраст, и поэтому обычно не спрашивают. Но у нас стесняются молодые и хвалятся те, кто старше. У нас модно быть старше, чем ты старше, тем умнее, потому что смог прожить дольше. Поэтому то, что я молода, это недостаток. Не забывай, живём-то мы вечно, и красота и физическое совершенство организма от возраста не зависит. Старая и очень старая самка может быть не менее сексуальна и способна к деторождению, чем молодая, потому что у нас старости нет.