Львиное Сердце
Шрифт:
— «Свобода», вас поняли. Прием?
Примерно две минуты ничего не происходило, потом изображение померкло — камеры, зафиксировав движущийся объект, перестраивалась. Когда экран снова засветился, марсианская пустыня превратилась в красную дымку внизу экрана. Теперь камеры смотрели в небо — на тупоносый обтекаемой формы предмет, больше всего напоминавший увеличенный пистолетный патрон, который в облаке зеленоватой плазмы спускался вниз по вытянутой параболе.
— База, «Припять» над третьей площадкой, — доложил пилот.
— «Свобода», подтверждаем,
Снаряд чуть дрогнул, и за его кормой раскрылись четыре белоснежных купола.
— База, введены тормозные парашюты. Прием?
— «Свобода», подтверждаем. Парашюты введены и развернуты полностью. Прием?
Снаряд неожиданно треснул пополам, «скорлупки» защитной оболочки вместе с парашютами остались далеко позади, а вывалившийся из них низенький и приземистый аппарат, похожий на половинку поплавка, включил три ярких желтых огня.
— «Припять» над второй площадкой. Обтекатель сброшен. Двигатели мягкой посадки ступени включены. Прием?
— «Свобода», подтверждаем. Прием?
— Высота — один километр… О, черт!
— «Свобода», что там у вас? Прием?
— Сбой ориентации, канал крена.
— «Свобода», вас поняли.
Лара не добавила ничего. Все равно сейчас ни от пилотов «Свободы», ни от Базы ничего не зависело. Судьбу реактора решала автоматизированная система управления. Внешне пока все выглядело штатно. Реактор сориентировался посадочными двигателями вниз и продолжал снижение. Только по корпусу пробегали волны дрожи — это кожух вибрировал от возникавших боковых ускорений, когда система пыталась скомпенсировать нестабильность положения в пространстве. Чертова железяка! Нормально он идет! Не трогай его!
— Высота — четыреста метров… Высота — двести метров.
Развернулись посадочные опоры и теперь стало отчетливо видно, что реактор падает косо, и ему не хватает высоты, чтобы выровняться.
— Высота — пятнадцать метров… Есть касание… Аварийная посадка.
Реактор врезался в край огромного кратера и, не удержавшись на гребне, покатился вниз. Все скрылось в облаке красной пыли.
«Свобода» уйдет с орбиты точно в срок, что бы ни случилось. У транспортного корабля закрывалось «окно», и он торопился к Земле. Лара «легла на амбразуру», взяв на себя объяснения с ЦУПом. Остальные собрались в ангаре. Что делать дальше в такой ситуации, было ясно без долгих обсуждений — нужно было послать на место посадки телеуправляемого робота и выяснить, не оказались ли обитатели Базы свидетелями первой ядерной катастрофы в космосе.
Исправный марсоход на Базе был всего один — «СНОРК» серийной модели. Но в его способности выполнить задачу никто не сомневался. Другое было плохо — управление марсоходом осуществлялось только по командной помехозащищенной УКВ-линии. Это могло обернуться проблемами при спуске робота в кратер.
— Пока не попробуем, не узнаем, — сказал Шурик. — На худой конец он хотя бы померяет фон вокруг кратера.
— Там ничего не будет, — возразил Давид. — Марс грунтовые воды не иметь. Если кожух лопаться, следует опасаться радиоактивного облака.
— Следует опасаться того, что мы останемся без реактора, — вставил Лелек. — Солнечные панели выпадают одна за другой. Энергия скоро будет в дефиците. Нам нужны дополнительные ресурсы, если мы хотим построить настоящую Базу, а не лагерь для бойскаутов.
— Мы могли бы ставить ветряк, — предложил Давид.
— Ага, его как раз хватит, чтобы зарядить твою электробритву.
— Ветер и сбил корабль с курса, — невпопад сказал Шурик.
— Я считать виновной программную ошибку, — заспорил Давид.
Вошла Лара. Встала в дверном проеме, красиво потянулась.
— Никаких вопросов, — предупредила она. — Мне весь мозг затрахали, а в результате ноль без палочки. Теперь Земля будет моделировать ситуацию, но не возражает, если мы тут быстренько решим все сами.
— Никто и не ждал ничего другого, — сказал Виктор.
— Товарищ командир, марсоход «СНОРК» к проведению разведки готов, — доложил Шурик. — Разрешите начинать?
— Поехали, — сказала Лара.
— Как говаривал классик, — немедленно добавил Шурик.
Маленькая машинка весело катилась по марсианским дюнам. Какое-то время колонисты видели ее сверху, но потом спутник ушел за горизонт, и они переключились на встроенную камеру. Марсоходом управлял Шурик, Лара командовала операцией, остальные крутились рядом и давали бесполезные советы. Всем хотелось, чтобы робот благополучно спустился в кратер и осмотрел реактор. Тогда бы было ясно, что делать дальше. Можно ли подогнать тягач, загрузить реактор, оттранспортировать его на Базу и подключить. Или нужно проводить дезактивацию и забыть об энергетическом изобилии на неопределенный срок. Но по крайней мере будет ясность. А вот если машинка забуксует, придется проверять целостность реактора по старинке — вручную.
Антенну командной линии заранее подвесили над куполом Базы на самой высокой телескопической штанге из всех, имеющихся в наличии. Шурик надеялся, что этого хватит, чтобы «заглянуть» в кратер. Если нет, у людей на Базе будут большие проблемы.
Марсоход остановился в нескольких метрах от бровки кратера. Потом осторожно двинулся в обход — отыскивая пологий склон и заодно проводя измерения.
По экрану поползли ряды чисел.
— Есть радиация! — огорченно выдохнул Шурик.
— Незначительное превышение фона, — спокойно сказала Лара. — Это может быть местная аномалия.
— Спускаем?
— Давай.
Марсоход начал осторожный спуск с кратера. Шурик вел его «змейкой», под небольшим углом к горизонтали, чтобы не опрокинуть робота. Но где-то на середине склона экран внезапно погас. Колонисты потеряли сигнал.
— Млять! — сказала Лара.
— Присоединяюсь, — отозвался Шурик.
Он тыкал в кнопки на пульте управления в тщетной надежде добиться ответа.