Лягушонок Ливерпуль
Шрифт:
– «Бэ», – сказал Ваня.
И Ливерпуль прыгнул на букву «Б».
– «Вэ», – сказал Ваня.
И Ливерпуль опять не подвёл, прыгнул на букву «В».
Все зааплодировали, а один мальчик сказал, когда стихли аплодисменты:
– Подумаешь, я так тоже могу!
На что учительница Мария Петровна ответила:
– Но ты ведь не лягушонок!
– А
– Хорошо, – ответил Ваня и назвал букву «Ж».
И Ливерпуль прыгнул на букву «Ж».
– «Ка», – сказал Ваня.
И Ливерпуль прыгнул на «К».
И тут снова раздались бурные и долго не смолкающие аплодисменты.
Когда заиграла другая музыка, Ваня поднял руку. Как только Ливерпуль увидел поднятую руку, он тут же подпрыгнул и получил свою муху.
А дальше Ваня стал поднимать руку в такт музыке, и лягушонок подпрыгивал в такт, и получалось, что он не просто прыгает, но ещё и танцует вприсядку.
Тут ребята уже со своих стульев повскакали, а некоторые кинулись к сцене, чтобы посмотреть, а не на резиночке ли лягушонок.
Но учительница посадила всех на свои места и сказала Ване:
– Продолжай на «бис».
Тогда Ваня посадил лягушонка на стул и объявил:
– Смертельный номер! Повторить этот номер не удастся никому. Ливерпуль Иванович Квакин и таблица умножения!.. Одиножды один! – сказал Ваня.
И лягушонок проквакал один раз.
– Одиножды два! – сказал Ваня.
И лягушонок проквакал два раза и тут же получил свою муху.
– Одиножды три! – крикнул Ваня и, как только лягушонок проквакал трижды, сунул ему муху, и лягушонок смолк.
Тогда Ваня набрал побольше воздуха и сказал:
– Дважды два!
И Ливерпуль заквакал: один, два, три, четыре… Тут бы и сунуть лягушонку муху, а мухи у Вани не оказалось, поэтому лягушонок стал квакать дальше: пять, шесть, семь, восемь, а потом не выдержал и прыгнул Ване прямо на грудь.
Тут такое началось! Ребята захлопали, затопали, закричали от радости. Ваня даже не расстроился из-за того, что Ливерпуль не знал, сколько будет дважды два. Вместе с Ливерпулем он стал раскланиваться, а потом гордо ушёл со сцены.
Весь класс потом подходил к Ване и просил разрешения потрогать лягушонка. Но Ваня говорил, что Ливерпуль терпеть не может нежностей, и разрешал только смотреть на него и угощать.
Маме и папе выступление Вани и Ливерпуля понравилось. Мама и папа очень волновались за артистов, ведь они тоже участвовали в подготовке Ливерпуля. Мама сшила праздничный костюм, а папа придумал сопровождать выступление музыкой и сам записал эту музыку на магнитофон.
И вообще Ваня хорошо учился, поэтому мама и папа решили, что пора выполнить своё обещание, то есть пора купить Ване щенка.
Ваня этому известию очень обрадовался и даже сообщил о нём Ливерпулю.
– Теперь ты у меня будешь не один, – сказал он лягушонку. – У тебя теперь будет друг – щенок Тяпа.
Но лягушонок никакой радости по этому поводу не выразил. Больше того, он даже будто погрустнел, словно говорил: «Я и так не один. У меня есть друг Ваня Сидоров. И больше мне никого не надо».
Но Ваня этих лягушоночьих мыслей не понял и сказал:
– Ничего. Привыкнешь – полюбишь и будешь с Тяпой дружить.
А недели через две, в воскресенье, папа принёс домой щенка Тяпу. Тяпа был замечательный щенок. Такой крошечный телёнок, и цвета телячьего. Он вертел хвостом, жался к ногам, всё время хотел, чтобы его приласкали, и время от времени самозабвенно ловил собственный хвост.
Тяпа подошёл к Ливерпулю, обнюхал его и даже лизнул, к восторгу всех, кроме самого Ливерпуля.
Ливерпуль же замер и, как когда-то, сделал вид, что умер. Поджал лапки и не двигался. Тяпа отошёл от Ливерпуля и больше к нему не подходил. Ваня стал играть с Тяпой, а Ливерпуль обиженно удалился в свой аквариум.
С этого дня, а может быть и раньше, с Ливерпулем стало происходить что-то странное. Он не квакал, мало ел и почти не двигался.
Болезнь
Ваня старался кормить Ливерпуля как можно чаще, но Ливерпуль грустно смотрел на Ваню, пищу принимать отказывался и вскоре перестал двигаться совсем. То есть, если его расшевелить, он двигался, а сам, по собственной инициативе, не желал ступить и шага.
Ваня очень расстраивался и сам почти перестал есть. То есть компот он пить продолжал, а что касается первого и второго блюда, то они ему были почти неприятны, и он съедал их только ради мамы и компота.
Мама и папа тоже были обеспокоены. Папа даже звонил в ветеринарную поликлинику, но там ему ответили, что болотных лягушек на лечение не берут. А других лягушек у Вани и его родителей не было. Был только один болотный Ливерпуль – больной и несчастный.
Вот так они и жили грустно, и только Тяпа один был весёлым и жизнерадостным. У него был хороший аппетит. Вернее, даже не хороший, а прекрасный аппетит. У него всегда было замечательное настроение, и вообще его не касалось то, что кому-то грустно. Он только одного не понимал: почему с ним перестали играть? А Ваня не только играть перестал с Тяпой, но и гулял со щенком неохотно и только тогда, когда на этом настаивали родители.
Он гулял с Тяпой по заснеженному двору, а сам думал о том, что вот жаль, что Ливерпуль болен. А то ведь Ваня собирался сделать Ливерпулю лыжи на все четыре лапки.
Вот интересно было бы посмотреть, как он на них поехал бы с горки.
Потом Ваня возвращался домой, смотрел грустно на Ливерпуля, лежащего с закрытыми глазами. Он, Ваня, даже сшил Ливерпулю маленькое одеяло и несколько раз поил чаем с малиновым вареньем, чтобы Ливерпуль пропотел ночью и выздоровел. Но и это не помогло.