Лысая гора
Шрифт:
– Как видишь, ему жертвуют хлеб.
– Смотри, да тут кровь! – пугается Майя.
– Это не кровь. Это – краска. Кто-то специально краской красной залил.
Майя присматривается к символам, вытесанным по бокам серого гранитного камня.
– А эти знаки что означают?
– Это – секира Перуна, – объясняет Жива, – это – его громовое колесо.
Майя замечает за деревьями мелькание белой рубахи.
– Смотри, там кто-то идёт. Пошли скорее, пока нас не заметили.
Кузины торопливо покидают
– Не знаю, – говорит Майя, – мне эти идолы не понравились… какие-то они недобрые, неприветливые.
– А что, они должны улыбаться тебе и приветствовать: «Здравствуй, внучка моя дорогая»?
– И всё-таки, от них исходит что-то зловещее.
– Майя, а какие должны быть идолы? Весёлые и раскрашенные, как матрёшки? Это же лики Перуна, в конце концов, бога грозного и воинственного.
18. Перун – суперстар
Похожее языческое капище ещё совсем недавно находилось в северной столице бывшей советской империи. Правда, вместо четырёх идолов там стояло одно изваяние Перуна, хоть и четырехликое. Зато охранял капище в Петербурге в районе Купчино не один деревянный волк, а целых четыре Семаргла со всех сторон.
Питерские язычники, именующие себя «волками Семаргла» и представляющие общину «Схорон еж Славен», считают, что все славяне меж собою родичи, а боги славянские есть их предки прямые. При этом Перун – первейший из них. Чтобы укрепить дух славянского народа, они поставили идолы Перуна во многих городах России, включая Владивосток.
Но пару лет назад питерское капище было стёрто с лица земли тяжёлой техникой. Как писали в прессе, наступило второе крещение Руси: православные выступили в крестный поход против язычников.
Короче, питерских «волков» обложили и погнали прочь. Они спустились на юг и, как прежде, варяги с севера, застолбили себе местечко в сопредельном государстве, соорудив святилище Перуна на Лысой Горе в Киеве.
Участвуют здесь в обрядах не более десяти человек, в основном это молодежь 16–20 лет, киевские школьники и студенты. Они верят в дохристианских богов и поклоняются природе. При этом классические белые славянские рубахи у них прекрасно уживаются с джинсами, а мечи и топоры – с компьютером и интернетом. Но, как и подобает волкам, все они на вид люди злые и угрюмые, ни с кем не общаются и никого знать не хотят.
Каждый охотник должен знать, что на него всегда найдётся другой охотник.
Инквизитор Харитон оглядывается и неожиданно замечает у себя за спиной стриженного налысо парня в камуфляжной форме.
– И что? – по-волчьи зыркает на него Злой.
– А что? – отвечает чернобородый.
– Что вы здесь выглядываете?
– А что…нельзя?
Инквизитор поднимается во весь рост, и Злой видит, что чернобородый гораздо выше и
– Можно. Если, конечно, вы здесь… с благими намерениями.
– А как же иначе? – уверяет его чернобородый, – я здесь только с благими намерениями.
В это время кто-то громко кричит с поляны:
– Были!
– Были! – отзываются со всех сторон чьи-то голоса.
Инквизитор Харитон замечает, что к капищу со всех сторон подходят парни в белых рубахах.
– Были! – громко отзывается стоящий рядом Злой.
– А ты что, из этих? – удивляется Харитон.
Злой молча кивает.
– Есть! – слышится вновь чей-то громкий призывный клич.
Инквизитор замечает, что это кричит какой-то мужик с волчьей шкурой на спине.
– Есть! – отзываются дальние голоса.
– Есть! – кричит Злой, а затем вполголоса добавляет чернобородому, – смотрите, если замыслили что-то недоброе, Семаргл разорвёт вас на части.
– Семаргл?
– Да, наш бог с головой волка, – гордо отвечает Злой.
– Будем! – опять призывно кричит мужик в волчьей шкуре, и инквизитор замечает, что голову его прикрывает волчья голова.
– Будем! – разноголосо отвечают ему парни.
– А этот тогда кто? – спрашивает инквизитор.
– Будем! – громко отзывается Злой и вполголоса добавляет, – это наш волхв Лысогор.
Он идёт навстречу парням в белых вышиванках, несмотря на то, что сам он в камуфляжной форме. Злой – единственный из команды Кожумяки, кто примкнул также и к язычникам.
– Покайся! – бросает вслед ему инквизитор. – Грех поклоняться идолам!
Злой, не оборачиваясь, в ответ только усмехается.
– Восстаньте! – истошно кричит волхв Лысогор, вытаскивая меч из ножен.
– Восстанем! – отвечают ему.
– Восстаньте! – кричит волхв, потрясая мечом.
– Восстанем! – отвечают ему.
– Тот, кто вечен, тот не мёртв, – возглашает волхв. – Будь то! То закон, что явно.
– То закон, что явно! – повторяют все за ним.
– Всебог есть! – утверждает затем Лысогор, – Перун есть! Чур есть! Слава через нас за судьбы наши!
Он кланяется первому чуру, стоящему за пределами круга. Два жреца, держащие в руках по топору, втыкают их в землю по обе стороны от чура.
– Всебогу Перуну Чуру Сварожичу! – прикасается рукой волхв к чуру и добавляет, – слава Яриле – божией силе! Чур меня!
Вслед за ним все остальные язычники прикасаются к чуру и, глядя на острый нож Ярилы, произносят:
– Чур меня!
Лысогор переступает охранную канавку и заходит в круг.
– Тот закон, что явно! Бог есть все! Все есть бог! Всё есть всё!
Вслед за ним в круг вступают, произнося те же самые слова и воздев кверху руки, остальные язычники. Волхв тем временем подходит к вздыбленному из земли деревянному волку.