Лю Яо: Возрождение клана Фуяо
Шрифт:
— Какой безжалостный маленький щенок.
Как только удар достиг цели, Чэн Цянь уже пожалел об этом. Все обстояло так, будто он поставил их в еще более сложное положение.
Потому, не выказав ни малейшего признака самодовольства, он с бесстрастным лицом убрал свой деревянный меч. Кончик его оружия был направлен вниз в знак уважения. Сложив руки вместе, Чэн Цянь опустил голову в знак извинения.
— Я прошу прощения за причиненные неудобства. Премного благодарен брату за полезные советы.
Бродячий заклинатель закрыл лицо руками,
— Его злоба довольно сдержана. Как интересно…
Когда Чэн Цянь опустил глаза, его взгляд скользнул по платформе Лазурного Дракона. Он увидел, как некоторые из защитников5 склонились друг к другу, о чем-то дискутируя. Даже Тан Ваньцю слегка улыбнулась. Только тогда он вытер вспотевшую ладонь о рукоять своего меча, чувствуя, что теперь, высказав свою точку зрения, он может отступить.
5 ?? (hufa) будд. покровительствовать буддизму, защитник буддийской веры, покровитель буддизма, Дхармапала. Термин, который обычно используется для выражения "защитник буддийского закона". В этом случае это термин для некоторых избранных людей на острове Лазурного Дракона, включая Тан Ваньцю.
Он с облегчением вздохнул, подумав: «В будущем мне лучше устраивать поменьше драк и вызывать недовольство у меньшего числа людей».
Но этот вопрос, как оказалось, все еще не был исчерпан. Чэн Цянь искренне извинился, но когда он повернулся, чтобы уйти, то услышал позади себя нечеловеческий рев.
— Маленький ублюдок, остановись немедленно!
Послышалось резкое шипение ветра. Чэн Цянь рефлекторно отскочил в сторону, но что-то словно преградило ему путь. Он не мог увернуться, ему оставалось лишь поднять деревянный меч, все еще зажатый в ладони.
И тут чья-то рука с силой схватила его за локоть. Чэн Цянь потерял равновесие и врезался прямо в грудь этого человека. Чистый металлический лязг раздался над самым его ухом. Зрачки Чэн Цяня сузились до щелочек — побежденный бродяга в гневе пренебрег честью и ударил его в спину, а тем, кто оттащил Чэн Цяня в сторону, оказался Янь Чжэнмин.
Меч Янь Чжэнмина, так и оставшийся в ножнах, отразил удар. Но черный, как уголь, брат поверженного мошенника, воспользовался моментом, чтобы бросить кусок металла, заряженный его энергией. Металл угодил прямо в цель, заставив оружие выскользнуть из руки Янь Чжэнмина. Клинок бродячего заклинателя, который он готовился отпарировать, изменил свое направление и вонзился в плечо Янь Чжэнмина.
Взгляд Чэн Цяня мгновенно помрачнел.
Янь Чжэнмин пришел в ярость. Но не успел он выразить свои эмоции, как его тут же пронзила боль от «тяжелой раны». Сначала он хотел обнажить меч и убить своего противника, но не успел. Раненая сторона его тела больше не могла двигаться.
Конечно, зрители не знали ни одной из этих подробностей. В их
Сделав глубокий вдох, Янь Чжэнмин без всякого выражения произнес:
— Сегодня я усвоил новый урок.
Теперь, когда все дошло до этого, Тан Ваньцю, стоявшая у платформы Лазурного Дракона, наконец, заговорила.
Она не могла покинуть свой пост, поэтому находилась довольно далеко, но каждое ее слово было ясно слышно, словно она говорила прямо рядом с ними:
— Провалившие испытание Лазурного Дракона, покиньте платформу как можно скорее. Не слоняйтесь вокруг, нечего устраивать беспорядки. Что это за место, как вы думаете?!
Заметив, что кто-то из людей острова Лазурного Дракона заговорил, братья-заклинатели обменялись взглядами. В конце концов, они не посмели и дальше устраивать сцены. Злобно посмотрев на Чэн Цяня и Янь Чжэнмина, они ушли и вскоре исчезли в толпе.
Янь Чжэнмин тихо зашипел, отпустил Чэн Цяня и сказал сквозь стиснутые зубы:
— Идем.
Чэн Цянь так крепко держался за край его рукава, что мог бы с легкостью порвать ткань. Едва слышно он произнес старшему брату на ухо:
— Я собираюсь лишить их жизни.
— Что? — удивился Янь Чжэнмин. Он с трудом сдержал стон боли и спросил. — Что ты сказал?
Чэн Цянь покрасневшими глазами смотрел на окровавленное плечо Янь Чжэнмина.
— Однажды я превращу их в пепел.
Янь Чжэнмин поднял руку, чтобы похлопать его по спине.
— Чепуха... Ой! Ай... Я дам тебе пощечину, если ты продолжишь нести чушь!
Чэн Цянь посмотрел на него, положил руку Янь Чжэнмина себе на шею и, молча поддерживая его, пошел обратно. Но в его глазах все еще читалось негодование. Даже если он больше не говорил об этом, он запечатлел эту обиду в своей душе.
Это была своего рода способность, присущая лишь некоторым людям с большим сердцем. Независимо от того, насколько счастливыми или разъяренными они были, до тех пор, пока рядом с ними находился кто-то еще, кто был более эмоционален, они немедленно успокаивались. Как Янь Чжэнмин. Ранее он был поглощен яростью, но, стоило ему услышать слова Чэн Цяня, он почему-то почувствовал, что его гнев значительно утих.
Ли Юнь поспешил поддержать Янь Чжэнмина и высвободил руку Чэн Цяня. Чэн Цянь молча следовал за ними, опустив глаза и неподвижным взглядом уставившись в землю перед собой.
Все четверо без единого слова вернулись в свое временное жилище на острове Лазурного Дракона.
— Забудь об этом, медная монетка, — увидев странное выражение лица Чэн Цяня, Янь Чжэнмин немного испугался, что он действительно отправится убивать этих людей. Поэтому он предпринял неуклюжую попытку утешить мальчика. — Именно ты был тем, кто первым ударил его по лицу. Никто не сможет принять подобное, так что не держи на них зла.