Люби меня через годы
Шрифт:
– Тётя Саша, – похвасталась она мне, как не принимавшей участия в рыбалке, – а я уже одиннадцатую ставридку поймала.
– Молодец, – я улыбнулась, – добытчица. Обеспечила нас ужином.
Девочка зарделась от похвалы. А Тёма, который как раз в этот момент подошёл к столу, совсем сник.
– Иди сюда, – я привлекла к себе сына и поцеловала в макушку, но он недовольно вывернулся из моих рук и опустился на стул.
Зависть – плохое чувство. Но вряд ли эти двое скоро сумеют избавиться
Если вообще избавятся когда-нибудь…
Ярослав разлил шипучку по пластиковым стаканчикам и предложил тост:
– За отличный отдых.
Все подняли стаканы, но чокались избирательно. Тёма сделал вид, что не дотянулся до Алины, а она не стала настаивать.
Разговор за столом поддерживали мы с Логиновым. Он снова пытался шутить, как по дороге сюда, но дети уже не встречали каждое слово радостным смехом.
Ставридка разобщила нашу компанию…
После завтрака я предложила искупаться. Но хмурый Тёма ушёл с удочкой на нос, намереваясь, если и не обогнать сестру по количеству, то поймать такую большую рыбину, что она затмит улов Алины.
Свои намерения он не озвучил, но решимость ясно читалась на его лице.
Девочка продолжила рыбачить на прежнем месте, которое снискало ей славу самого удачливого добытчика катера «Смелый».
Милена улеглась на моём шезлонге, заявив, что устала от рыбной ловли и намерена позагорать. Печальная Герда с голодным взглядом улеглась рядом с ней, по-прежнему игнорируя полную миску, которую Ярослав, мучимый нечистой совестью всё же оставил в тени прибранного стола.
– Пошли купаться, – потянула я его, отвлекая от чувства вины перед собакой.
На корме была удобная лестница, по которой я спустилась в воду. Логинов нырнул рядом со мной, обдавая тучей брызг.
Вода была тёплой и прозрачной. Я легко различала свои ноги, искривлённые водным зеркалом.
Плавала я плохо, поэтому старалась держаться вблизи катера. А Ярослав, красуясь своим брасом и загорелыми плечами, уже минут десять резвился в нескольких метрах от меня.
Я думала о детях. Смогут ли они когда-нибудь подружиться? Чтобы без этих дурацких соревнований и обид?
Словно насмешкой на мои раздумья раздался громкий всплеск и вслед за ним пронзительный визг Алины.
52
52
Держась за борт катера, я поплыла к лестнице, стараясь двигаться как можно быстрее, но фактически просто барахтаясь в воде.
Скорее, скорее. Сердце толкалось в грудную клетку, приказывая спешить.
Алина визжала, не переставая, отчего внутри крепла уверенность, что с моим сыном случилась беда.
А потом она смолкла.
Резко.
Внезапно.
И в наступившей вдруг тишине стало ещё тревожнее.
– Пропусти, – Ярослав обогнал меня и, оттолкнув, подтянулся на лестнице, взобравшись наверх за пару ударов сердца.
Я ухватилась за поручень, как только ноги Логинова оказались на корме. Кажется, никогда ещё мои мышцы не работали столь быстро и слаженно.
Тем не менее, когда я поднялась на катер, Ярослава уже не было. Кажется, я слышала всплеск, но из-за собственного дыхания и бешено колотящегося сердца, решила, что мне показалось.
Милена находилась на корме. Перегнувшись через борт, спиной ко мне она смотрела вниз, в воду. Рядом с ней беспокойно перебирала лапами Герда.
И я похолодела.
Потому что, кроме них, на катере была только Алина.
Она стояла недалеко от шезлонга, в котором я лежала разморенная каких-то полчаса назад, и смотрела на меня большими, круглыми от испуга глазами.
Едва я перелезла через борт, Алина бросилась ко мне, не дав даже до конца выпрямиться.
– Тётя Саша, это не я… Я не толкала его... Он сам… Правда… – она остановилась почти вплотную ко мне и зарыдала.
А я поняла, что здесь произошло…
Если честно, на какую-то долю мгновения мне захотелось оттолкнуть её, отшвырнуть подальше, чтобы не заступала дорогу. Ведь где-то там, в морской глубине, находился мой сын. А эта девочка стояла у меня на пути.
Она плакала, клялась, что не причиняла вреда моему мальчику, но можно ли ей верить? Ведь совсем недавно она ударила его, разозлившись. Разве не могла она сделать это снова? А потом солгать, что невиновна?
Если с Тёмой что-то случится, я не переживу.
Осознала это очень явно. Если его не будет, то не будет и меня.
Хотелось бежать к борту, перегнуться, как Милена, и смотреть, отсчитывая секунды, в которые Ярослав ищет под водой нашего сына.
Но передо мной стояла девочка. Маленькая напуганная плачущая девочка, и я обняла её. Всего на миг прижала к груди, повинуясь какому-то древнему женскому инстинкту, не позволявшему поступить иначе.
Прижала и тут же отстранила. Сжала её ладонь и увлекла за собой на нос катера.
В этот момент Милена повернулась. Оказывается, всё это – мои мысли, страх, отчаяние Алины, всё это заняло всего лишь несколько секунд.
– Вытащил! – крикнула Милена, и мы бросились к ней.
Герда прыгала на кресле и лаяла, словно и сама собиралась прыгнуть вниз.
Ярослав плыл вдоль борта и тащил обнявшего его за шею сына. Тёмка кашлял, отфыркивался, но выглядел вполне себе живым. Меня начала бить запоздалая нервная дрожь от облегчения.
Я бросилась к корме навстречу своим мужчинам, чтобы помочь, вытащить Тёмку, ощупать его, убедиться точно, что всё в порядке, что мой малыш не пострадал.
Алина вцепилась в мою руку, держала так крепко, что пришлось бы вырываться, чтобы освободиться от её не по-детски сильного захвата.