Люби, Рапунцель
Шрифт:
Первая любовь может стать и единственной…
«Не для нас. Можно я просто не буду к себе прислушиваться? Сердце не объективно. Тело не объективно. Разум полон сомнений, и это самое ужасное, что могло бы произойти».
Так нельзя.
Слишком короткий срок. Яков не мог впасть в зависимость от нее. Он же сильная личность, сам по себе. Это невозможно. Неправильно. Критично.
«А что насчет меня? Я тоже?.. Зависима?»
Интуиция ее не подвела. Выбранное направление оказалось верным.
– Пунктуальность выше всяких похвал.
– Глеб не стал утруждать себя приветствиями. Встал со своего места и отодвинул для нее стул.
– Стараюсь.
– Даня присела. На секунду показалось даже, что состыковалась прямо с ковриком из острейших иголок. Странно. И когда только она успела разнервничаться аж до судорог?
Глеб выглядел расслабленным. Избавился от пиджака, оставшись в идеально белой рубашке. И расстегнул верхние пуговицы.
Из-за этого неформального отношения к ее присутствию сосредоточиться на деловом тоне было до ужаса сложно.
– Как Яков?
«В каком смысле?!»
– Он не кажется подавленным. После визита родственников.
– Даня решила двинуться для начала по наиболее безопасному пути.
– Готов к работе.
– Ясно.
– Глеб постучал пальцем по корешку меню.
– Я позволил себе заказать для нас овощную нарезку. Попозже приступим к чему-нибудь более основательному.
– Да, хорошо. Спасибо.
Даня слегка вздрогнула, когда в их приватный закуток заглянул официант с салатами и графином с водой.
Подождав, пока он удалится, девушка сама продолжила диалог.
– В конце недели Яков выступит в конкурсе-отборе за право участия в рекламной кампании продукта «Ледяной мираж». Договоренность с организаторами достигнута. Сегодня уже проведена тренировка основного выступления.
– И дня не прошло, а ход уже сделан?
– Глеб поставил левый локоть на стол, уместил на кулаке голову и задумчиво воззрился на нее. По-прежнему расслабленный и в какой-то мере даже меланхоличный.
– Превосходная результативность.
– Не много ли похвалы?
– Это констатация.
– Сегодня Глеб почти не улыбался.
– А ставит программу и тренирует его, так понимаю, Регина Горская?
– Она единственная, кто сумеет его подготовить.
Глеб провел пальцем по краю стакана. На кончике осталась капелька.
– Не сомневаюсь. Думаю, можно сказать, что она добилась своего. Тренирует его в открытую, не рискуя нарваться на мой гнев. Овации в ее честь.
Пока еще оставалось время, требовалось кое-что прояснить.
– Ты недолюбливаешь Горскую именно поэтому? Потому что она хотела его тренировать?
– Даня задала вопрос без всяких увиливаний, надеясь на такой же прямой ответ.
– По-моему, мы это уже обсуждали.
– Но не так подробно.
Глеб зажмурил левый глаз и, неспешно закинув руку назад, потер плечо. Похоже, томное состояние его вполне устраивало, а вот Дане расслабиться не удавалось. Она сидела, вытянувшись по струнке, и с силой сжимала собственные коленные чашечки.
– Ничего сверхъестественного. Горская считала, что после реабилитационного периода Якову следует продолжать тренировки. Я же полагал, что занятие фигурным катанием будет навевать плохие воспоминания. Не говоря уже о том, что это могло спровоцировать нервные реакции, воздействовать на психику и ухудшить и без того нестабильное состояние ребенка. В общем, мы не сошлись во мнениях. Яков, как ты понимаешь, встал на сторону Горской. Меня же невзлюбил.
– Слишком громко сказано.
– Даня нахмурилась.
– Он ценит тебя. Ты вытащил его из ада. И, к слову, Яну прямо в лицо сказал, что он - твой ребенок. Ты ему дорог. Даже несмотря на то, что вы частенько ругаетесь.
– Такое чувство, что ты нас помирить хочешь.
– Глеб наконец-то улыбнулся нормально.
– Просто мне бы очень хотелось, чтобы вы продолжали заботиться друг о друге.
– Что ж, благодаря тебе к нам отчасти вернулось прежнее взаимопонимание. Твоя забота особенная. Размеренная. Так что, пожалуйста, продолжай заботиться о нас и дальше.
«Ох…»
Лицо окаменело. Весь опыт спектаклей с мимикой ускользнул в поглощающую тьму вины.
«Тебе придется через это пройти, Шацкая. Терпи».
– Я сегодня разговаривал с Амалией.
Даня чуть стакан со стола не свалила.
– Когда?..
– Утром. Именно из-за этого и пришлось перенести нашу с тобой беседу. Она попросила встретиться.
Глеб взял паузу и принялся пить воду. И делал это ужасающе медленно. Теперь уже Дане захотелось свалить стакан на пол специально. И чтоб сразу вдребезги.
– И что она сказала?
– Что тебя нужно снять с должности менеджера Якова.
– Предсказуемо.
«Черт».
– Последнее Даня не планировала говорить вслух.
– И все?
– спросила с надеждой. Все-таки Амалия была вполне способна подложить серьезную свинку.
– Помнишь, я сказал, что Яна никогда не били?
– Помню.
– Не совсем правдивое высказывание. За прожитую жизнь его били два раза. Первый удар он получил от меня. Я ударил его сразу после того, как он скинул Якова с обрыва.
?
Даня кивнула, воспринимая это как само собой разумеющийся факт. Лично она, наверное, после такого поступка в лучшем случае перегрызла бы ему горло.
– Второй человек, посмевший ударить его, - это ты.
– Я не жалею.
– Знаю.
– За этой фразой последовал смешок, который весьма удивил Даню.
– Амалия сказала, что жалеет о том, что в свое время на пути Яна не встретилась такая девушка как ты.
– Что? Не поняла… Это как?
Снова смешок. Глеб побарабанил пальцами по столу и поморщился, будто сам не верил в то, что собирался сказать.