Любима и свободна
Шрифт:
– Я не покину тебя, Лиана! – Он крепко схватил ее за руки.
– Но ты же открылся отцу, хотя знал, что из-за этого все может рухнуть, что ты можешь потерять меня…
– Мне не нужно быть королем, чтобы остаться с тобой. Но мне нужно быть с тобой, чтобы оставаться достойным человеком. Ты мне нужна!
– Об этом я и говорю! А что произойдет, когда я больше тебе не понадоблюсь? Ты сбежишь.
– Ты совсем не веришь мне?
Лиана обхватила плечи руками.
– Я никому не верю. Ни тебе, ни…
– Ни Богу?
– Да. Ты не поймешь. Ты страдал, но ты мог бежать
– Не знаю, да? – рявкнул Ксандер. – Думаешь, бессмысленно тратить жизнь на наркотики, выпивку, секс – это не страшно? Это было ужасно, Лиана. Та же тьма, то же дно.
– Вряд ли это было ужасно настолько, чтобы думать о самоубийстве. А я думала.
– Не думал, да, – задумчиво отозвался Ксандер. – Но я все равно несся к смерти на полной скорости. В один прекрасный день ты выпьешь слишком много или примешь какую-нибудь дрянь – и все, тебе конец. Я надеялся, что когда-нибудь это случится. Но, да, я не пытался торопить судьбу. Может, я трус, а может, меня что-то держало… Так или иначе, мне знакома тьма, которой ты страшишься. Но я сумел выйти из нее на свет и зову тебя за собой.
– Не могу, – покачала Лиана головой. – Не смогу пройти через это вновь. У меня больше нет сил. Я не могу рисковать. Не хочу в темноту.
Ксандер опустил глаза. Он вспомнил, что стоит абсолютно голый. Но его это не волновало.
– Король назвал меня своим сыном, – проговорил он, глядя на Лиану. – Сказал, что он – мой отец, что бы ни сказали тесты.
– Отлично. Я рада, что… значит, теперь тебе не обязательно жениться? По крайней мере, на такой, как я. Отец признал тебя, народ тебя любит. А я – принцесса-зомби. Я не нужна тебе, Ксандер.
Он прижал ее к себе:
– Ты мне нужна, Лиана.
– Нет, не нужна. Поначалу людям нравилось, что ты не бросил меня, несмотря ни на что. А теперь я только мешаюсь на твоем пути. Надо мной будет смеяться весь мир. Надо мной и над Кионосом.
– Люди могут любить тебя или нет. Ты нужна мне. Потому что ты – моя единственная. Потому что мою любовь к тебе не выразить словами. Потому что ты сумела проникнуть мне в душу и озарить ее светом. Лишь благодаря тебе я сумел увидеть себя настоящего и понять, каким я хочу стать. В прошлом, когда я был самовлюбленным эгоистом, ты была для меня единственной, и теперь, после стольких лет мучений, ты осталась ею.
– Я не могу быть твоей женой! – Лиана вырвалась из его объятий. – Что это за жизнь? Журналисты следят за каждым моим шагом. Фотографируют. А сегодня позвонил очередной репортер и…
– Что?
– Спросил, правда ли, что ты занимаешься со мной любовью только в темноте.
– Лиана…
– Даже если народ любит меня, даже если я не стану позором для страны, я… просто не выдержу. Они не оставят меня в покое, Ксандер. Никогда. До конца жизни. Я так просто не смогу.
– Ты не любишь меня? – спросил он глухим голосом.
Лиана покачала головой. Ее сердце словно обрастало бетонной броней.
– Нет.
– Что ж, ясно.
– Я ухожу.
– В свою комнату.
– Нет. Из дворца. И… от тебя.
– Бежишь? – по-прежнему безжизненно поинтересовался он. – Я думал, мы договорились, что больше не убежим – ни ты, ни я.
– Нет, Ксандер, – прошептала она. – Это ты обещал. А я нет. Я не хочу такой жизни. И не хочу твоей любви.
– Но она у тебя есть.
– Ты говорил, что мы будем партнерами, – яростно проговорила Лиана. – Ты не упоминал о том, что потребуешь мою душу!
– Иначе не получится, agape. Ведь свою я уже отдал тебе.
– Но моей ты не получишь! Я ухожу. Прощай, Ксандер. Желаю тебе удачно править и найти себе достойную королеву. Я ей быть не собираюсь.
– Скажи, что я должен сделать? – воскликнул Ксандер.
Отчаяние в его голосе рвало сердце на куски, мешая сдвинуться с места.
– Дай мне гарантию. Докажи, что, если я дам волю своим желаниям и чувствам, их вновь не вырвут у меня с мясом. Докажи, что не бросишь, не обманешь меня. Убеди меня, что, когда я уже не буду нужна тебе, ты не уйдешь к другой!
Ксандер провел рукой по лицу. Оно было серым, измученным.
– Ты не умеешь верить, – произнес он и горько рассмеялся.
– Ты не имеешь права так говорить!
– Почему? Ты пятнадцать лет провела в монастыре, но у тебя не хватает веры, чтобы пережить чувство, нарушающее твой покой! Ты боишься дышать полной грудью! Боишься сделать малюсенький шажок в сторону – а вдруг Бог заметит тебя и вновь нанесет удар? Ты боишься жить, Лиана Ксенакос!
– Ты не прав…
– Прав, черт возьми! Я, по крайней мере, смог оставить прошлое в прошлом и двинуться дальше. Ты же боишься того ада, который тебе пришлось пережить, но по-прежнему стоишь в нем одной ногой. Ты нянчишься со своим страхом. Ты боишься быть счастливой, боишься любить. Ты живешь лишь наполовину!
– Докажи, что тебе можно верить! – прокричала Лиана. – Пока я знаю лишь то, что, как только становится трудно, ты убегаешь сломя голову. Ты не заслужил моего доверия и не имеешь никакого права упрекать меня!
Он отшатнулся, словно от удара:
– Я не заслужил твоего доверия? Я готов отдать тебе душу и тело – и, оказывается, мне нельзя верить? Вспомни: что я обещал тебе перед тем, как бежал? Ничего! Бывает, помолвки расторгаются. Нашу постигла именно эта судьба. Так что? Я не дал тебе супружеских клятв, не обещал ни вечной любви, ни даже вечной страсти. Все это, и даже больше, я обещаю тебе сейчас. Клянусь, я никогда не оставлю тебя, что бы ни случилось. Я отдаю тебе всего себя. Я кладу все это к твоим ногам. Ты по-прежнему считаешь меня недостойным твоего доверия?
Лиана посмотрела ему прямо в глаза. Они сверкали от ярости и боли, обжигая ее с такой силой, что она, не выдержав, опустила взгляд. Ксандер не заслужил от нее оскорблений.
Трясущимися руками она сняла подаренное им кольцо и вложила ему в руку:
– Во второй раз я возвращаю вашей семье кольцо. Может быть… может, не стоит больше делать мне таких подарков?
– Ты действительно этого хочешь? – сдавленно спросил он.
Она кивнула, изо всех сил сдерживая слезы:
– Да.