Любимая балерина
Шрифт:
Приподнятые брови в сочетании с чуть удивленным выражением лица делали его похожим на фавна, а каждый грациозный жест выдавал профессионала. Ставший первым танцовщиком балета Деннисона в двадцать девять лет Пирз Беллами переключился с танцев на хореографию.
– Я начинаю работать над новым балетом, – продолжал он. – Деннисон хочет, чтобы я сам проводил репетиции с кордебалетом, но мне нужно найти кого-нибудь для па-де-де. Адана может отказаться, пока не будет уверена, что балет попадет в репертуар театра.
– Думаешь, Деннисон
– Все будет зависеть от его настроения. Сейчас он и думать не хочет обо мне как о хореографе, желает, чтобы я продолжал танцевать.
– Просто он боится тебя потерять, – твердо сказала Люси.
Пирз пожал плечами:
– Я его уломаю. Приходи завтра пораньше, хочу кое-что попробовать с тобой.
– Но мне кажется, что я еще недостаточно опытна!
– Пока да, но я хочу дать тебе шанс. – Пирз отошел от стены. – Пойдем, ты устала. Я отвезу тебя домой.
– Спасибо, дорогой, но у меня уже есть попутчик, – Люси махнула рукой в дальний конец комнаты. – Вон тот мужчина, не знаю, как его зовут.
– Ну, тогда я пойду. Не забудь: завтра рано утром.
Как только Пирз ушел, появился темноволосый молодой человек. Они попрощались с хозяйкой, прошли через просторную прихожую и спустились к автомобилю.
– Эти вечеринки сущее проклятие. – Незнакомец завел мотор, и машина тронулась с места.
– Почему вы тогда на них ходите?
– Вынужден. Миссис Делфонт подруга моей матери, и мне приходится иногда появляться у нее, доказывая, что я не провожу свободное время в ночных клубах.
Они продолжали болтать о вечеринке и о балете, и когда остановились перед парадной дверью пансиона, Люси протянула руку:
– Спасибо, что подвезли, мистер…
– Саммерфорд. Кстати, я не знаю вашего имени.
– Люсинда Марлоу.
– Какое внушительное имя для такой хрупкой девушки! Спокойной ночи, фея.
Он подождал, пока Люси поднимется по лестнице, и уехал…
Рано утром, когда она пришла в театр, Пирз уже стоял у станка, и они покинули зал только через три часа. Это была одна из множества утомительных репетиций, и в течение следующих нескольких недель Люси разучивала поставленный молодым хореографом танец. Впервые она покинула кордебалет, и даже мысль о том, что Деннисон может не одобрить постановку, не могла охладить ее рвения. Пирз был требовательным учителем и ругался, если Люси что-то не удавалось, но он был столь же суров и к себе, и постепенно танец стал обретать искомую форму.
Когда Пирз пригласил Джека Деннисона на просмотр, Люси уже чувствовала себя уверенно в танце. Шеф появился в зале и тяжело опустился в скрипучее плетеное кресло, его львиная голова отражалась во множестве зеркал, висящих на стенах. Но балерине передалась уверенность учителя, который не обращал внимания на их зрителя, и она полностью отдалась танцу – па-де-де на музыку Скарлатти, которую наигрывал на древнем пианино равнодушный музыкант.
– Хорошо, хорошо. – В густом голосе Деннисона сквозило неподдельное удовольствие.
– Когда-нибудь ты станешь хорошим хореографом, Пирз. – Усталые глаза взглянули на девушку. – А ты, моя милая, через три, возможно, через два года уже осилишь главные партии.
Балерина уселась на пол, а Пирз вытер лоб.
– Люси пока еще не готова к партии, Джек. Ей нужно больше импульсивности. Но она дала тебе общее представление о танце, а это самое главное. Ты согласен?
– Хорошо, но слишком уж легковесно. Не хватает глубины.
– Это только последнее па-де-де. Когда я отрепетирую остальное, танец станет достаточно выразительным.
– Тогда покажи мне, когда закончишь. Потом и поговорим.
Пирз раздраженно махнул рукой:
– Но я не хочу работать дальше, если ты не дашь согласие.
– Ты слишком нетерпелив, парень. Пока товар не готов, нельзя говорить о рынке. Я посмотрю еще раз, когда ты закончишь.
Деннисон, хмыкнув, поднялся и пошел, а Пирз иронично поглядел ему вслед.
– Что ж, Люси, нам предстоит много работы. – Он помог ей встать. – Пошли выпьем кофе. Я должен серьезно подумать.
– Деннисон так спокойно сказал про два или три года. Но для меня это целая жизнь.
Пирз усмехнулся:
– Ты же знаешь, он не всегда прав. Не думаю, что тебе потребуется столько времени. Надо еще много заниматься, но ты и так уже достаточно хороша.
– Правда? – Лицо девушки озарилось улыбкой.
– Конечно. Решимость – уже половина дела, а тебе ее не занимать. Иначе никогда не доберешься до вершины.
Люси с упорством продолжала занятия, проводя каждый свободный час на репетициях. А вскоре узнала, что Деннисон решил доверить ей партию Синей Птицы в новой постановке «Спящей красавицы».
В день премьеры все, как обычно, были взволнованными и уставшими, и казалось, все идет не так. Пуанты спадали, пуговицы отрывались, трико морщились, головные уборы не держались. Но как только поднялся занавес, все наладилось, заиграл оркестр, и под звуки музыки танцоры отдались любимой стихии.
По мере приближения своего выхода Люси, нервничая, стояла за кулисами с партнером, столь же напуганным молодым человеком, для которого это был первый сольный выход.
Наконец их очередь настала, и они появились на сцене.
В третьем ряду партера Джулиан Саммерфорд изучал программку и с удивлением узнал в трепетной фигурке в голубом ту самую застенчивую, незаметную девушку, с которой он познакомился у Мими Делфонт. В обычной жизни она была совершенно простой, но в свете рамп, в паре с партнером она, казалось, воплощала сам дух танца, а ее утонченная красота и грациозность приковывали внимание. После исполнения па-де-де Джулиан принялся энергично аплодировать и решил после представления поздравить балерину и пригласить на ужин.