Любимая девушка знахаря
Шрифт:
Надо сказать, что писательница Алёна Дмитриева не только любовные детективы мастерски валяла, но и считалась неплохим знатоком истории, а также была весьма искушена в русской демонологии, то есть в фольклорных байках о всевозможной нечисти. В безумные постперестроечные годы, когда каждый выживал, как мог, причем порою самым причудливым образом, Алёна и ее муж (ну да, наша феминистка-экстремалка и фуриозная эмансипатка тоже, как все нормальные женщины, сходила замуж, причем аж дважды) Михаил Ярушкин завели маленькое издательство и маленькую же книготорговую фирму. Все это, разумеется, благополучно скончалось, когда нахлынул, как цунами, знаменитый дефолт 1998 года, однако несколько весьма любопытных книг издательство «Русские купцы» (наша героиня обладала очень развитыми имперскими амбициями и не скрывала этого!) все же успело выпустить. Среди них была книжка под забавным названием «Как мужик ведьму подкараулил». Кстати, иллюстрировал ее Леший, и, если Алёна ничего не позабыла за давностию лет, именно по этому поводу они с молодым и тогда совершенно неизвестным художником познакомились и подружились.
Так вот о книжке. Она представляла собой невыразимо захватывающий сборничек коротеньких баек про всевозможную нечистую силу. Составила сборник сама Алёна, и не только его. Она вообще одно время очень серьезно занималась славянской мифологией и демонологией, запросто могла бы защитить диссертацию на данную тему, однако всякие ученые звания, чины и регалии ее никогда и ничуть не интересовали. Но, честно, трудно было бы найти человека, который знал большее количество страшилок из жизни банников, овинников, домовых, дворовых, водяных et cetera, et cetera. Поэтому неудивительно, что сейчас в голове Алёны мигом возникла парочка страшноватых сюжетов о так называемых подполянниках – то есть существах, живущих в погребах и подполах.
Некоторые исследователи русской демонологии относят их к семейству домовых, но очень многие выделяют как отдельный подвид. Подполянник никогда не показывается из своего обиталища – так же, впрочем, как амбарник, который практически не покидает амбара, или банник, приверженный исключительно бане. Зато на своей территории подполянник обладает полной и нерушимой властью. Нравом он весьма причудлив и очень любит щекотать под юбкой и рубахой баб, которые спускаются в подпол в темноте, ну а порою откровенно утаскивает юных красоток и живет с ними блудно, а иногда играет свадьбу. Предпочитает он девок, матушками своими нелюбимых и проклинаемых.
Увидев лаз в подполье, Алёна вспомнила одну историю про то, как некая девица получила письмо от своей сестры, неведомо куда сгинувшей после крепкого материнского: «Чтоб тебя черти взяли!» Эта пропавшая приглашала сестру на... свою свадьбу с подполянником. И девушка, вообразите, в назначенный час откинула крышку подпола, спустилась по лесенке, встала, как положено обрядно, расставив ноги, поглядела промеж них – и тотчас попала на преизрядную пирушку, во время которой за ней, к вящей ревности нескольких молоденьких кикимор, напропалую ухаживали самые привлекательные банники-овинники-сарайники– амбарники-дворовые-домовые-гуменники-поле– вые-стоговые-подорожные-перекрестные-лешие и разные прочие демоны обитаемых и необитаемых мест. Рассказывали, что приглашены были также водяные, омутники и болотники с русалками, омутницами и болотницами, но те прислали вежливые отказы: опасались развести своим присутствием избыточную сырость. Сестру невесты вышеперечисленные галантные кавалеры всячески завлекали остаться в подполе, однако она была помолвлена с самым обычным человеком и слова нарушить не могла да и, весьма может статься, не хотела. Ее отпустили восвояси, осыпав дорогими подарками, которые, лишь только она выбралась из подпола, оказались сухим назьмом и были с обидою выброшены в печку.
Вспомнив эту, очень может быть, совершенно правдивую историю, Алёна засмеялась и с новым вниманием принялась разглядывать сундук. Теперь ей стало понятно, почему он так странно стоял, – он просто прикрывал крышку подпола (видимо, у Феича имелись основания так поступать). Что же за тайна крылась в подполе? Из последних слов письма, впрочем, явствовало, что это был если и не секрет полишинеля, то некое его подобие. Во всяком случае, родственнички Феича тайну сию знали.
Стоп... А что, если человек, которого видела Алёна, пока висела вниз головой на массажном кресле, как раз и был одним из родственников Феича? Тем самым Зиновием, который прислал хозяину сараюхи прочитанное любопытной писательницей «мыло»? Теперь понятно, как он мог проникнуть в дом незамеченным Феичем. И никакой он, значит, не глюк – Алёна его и самом деле видела!
Видела, когда висела на кресле, а он стоял на руках. Ну конечно! Именно потому волосы его как бы стояли дыбом. Теперь понятно, почему он сравнил гостью Феича с Читой, с обезьяной. Потому что она висела! Ну и тип... Чувство юмора у него, конечно, патологическое. То, значит, красавица сексуальная и всякое такое, а то – обезьяна?! Понятно, ему не понравилось, что Алёна его узнала, то-то он торопился от нее избавиться, то-то советовал Феичу спровадить Читу в первую очередь! Что же все это может значить? И что значили его слова о каком-то Тимкином кладе?
Ответить на сей вопрос можно было только одним способом: залезть в сундук.
Алёна в который раз перечла письмо. Можно не сомневаться, что свой подпол Феич знает как свои пять пальцев. И что-то там ищет, причем очень старательно, пользуется для сего каждой свободной минутой (теперь ясно, что именно туда он нырнул, едва гости ушли от него днем, то-то Алёна его не обнаружила, вернувшись почти тотчас!), но уже почти отчаялся найти. Но все же там есть нечто, о чем он не знает. Очевидно, место, через которое в подвал проник Зиновий. Возможно, именно его Зиновий и покажет Феичу, когда тот, спровадив «чокнутых гостей», и в первую очередь Читу, спустится в девять вечера в подвал.
Так... Алёна посмотрела на часы. Время у нее еще есть. До девяти часов его вообще вагон, а до возвращения Феича и Лешего минимум полчаса. Ничего страшного не произойдет, если она быстренько влезет в подвал, бегло оглядится и немедленно вернется. Ни-че-го!
Успокоенная радикальным набором наречий, означающих ускоренный бег событий, Алёна закрыла Outlook, оставив открытым только документ с «генеалогическим древом», и, посмеиваясь над собой, взяла со стола «беретту». Видимо, наша героиня была не слишком обычной женщиной, потому что прикосновение к оружию ее не пугало, а ободряло, вселяло уверенность в себе. Наверное, это мужская черта... ну что ж, значит, в ее характере имелась мужская черта, которая только подтверждала Алёнину причудливую женственность – как исключение, которое всегда подтверждает правило.
«Беретта» была засунута за ремень джинсов. Она врезалась в живот, и Алёна в очередной раз подумала, что надо похудеть, чтобы «береттам», в случае чего, не во что было врезаться. Потом она вновь осветила подпол и увидела сбоку лесенку, весьма удобную для того, чтобы спуститься, а потом подняться. Крышка сундука, к сожалению, ничем не закреплялась, сразу прикрывалась, но фонарик светил очень хорошо. Клаустрофобией Алёна не страдала, да и не собиралась гостить в обиталище подполянников слишком долго.
Она хотела надеть шубку – снизу отчетливо нес– ло холодом, но тотчас передумала: в шубе станешь неповоротливой, да и пачкать ее о стены жалко. Алёна сняла со стула овчинную жилетку Феича – нагольную, мехом внутрь, истертую и поношенную, может быть, тоже принадлежавшую к числу фамильных Феичевых ценностей, так же, как сундук, и фундамент дома, и сам подпол, – надела ее и перелезла через борт сундука.
Что рассказала бы Маруся Павлова, если бы захотела